Лезвие Эры (СИ)

Сейчас уже вечер, становится всё тише и тише. Мои престарелые соседи засыпают. Как же мне надоели эти однообразные вечера, надоела эта палата и шевелящиеся под одеялами контуры тел. Я устал от боли в груди, от капельниц. Это просто невыносимо. Я задыхаюсь в этой больнице, но выбора у меня нет. Эта палата — мой последний приют. Да, да. Совсем скоро я умру, и в этом нет сомнений. Я смертельно болен. Мне остается лишь смириться с этим и терпеливо доживать свой срок.

Больше и добавить нечего. Даже и не верится, что раньше было всё по-другому. Не было боли в груди, мама была жива. Я жил в своем маленьком городке и думать не мог о череде предстоящих бед.

Будущее казалось мне светлым, многообещающим, и сам я был светел. Я любил свою жизнь, свою семью. Любил свой дом, своих школьных друзей и даже был тайно влюблен в одноклассницу.

Теперь я уже и забыл, как выглядит та девчонка. А о своей влюбленности стал забывать ещё давно. Как только на меня обрушился первый удар, стало не до этих глупостей.

Отчетливо помню тот вечер. Это была среда. По средам я занимался в музыкальной школе. Меня не было дома всего полтора часа, но судьбе этого было достаточно, чтобы забрать мою маму.

Моя бедная мама… Возвращаясь домой, я ещё издали заметил настежь распахнутые окна моей квартиры. Это сразу встревожило меня. У моего подъезда толпились люди. Эти многочисленные скорбящие и любопытные лица, мерцающие в красном свете мигалок машин скорой помощи, пожарных и полиции. Там собрались все соседи.

Я не видел накрытого простыней тела на носилках. К тому времени её уже вынесли и погрузили в машину. Но я сразу почувствовал, что случилось ужасное. Может быть, просто догадался, увидев лицо соседки полное сочувствия. Позже именно она сообщила о трагической гибели мамы.

Она отравилась бытовым газом. Это был несчастный случай. Мать умерла во сне, лежа в кровати. Отец в то время был ещё на работе. Вот так мы и остались с ним вдвоём.

Позже мы переселились в дом за городом. В той квартире нам жить не хотелось. Шли месяцы, а тяжелые воспоминания не хотели меня оставлять. Жизнь казалась мне невыносимо тоскливой. Меня уже не так интересовала музыка и школа. Я был пуст. А потом начались эти колющие боли, кашель и затрудненное дыхание. Медицинский осмотр выявил рак правого легкого. Я не мог поверить словам врачей, требовал повторить диагностику. Это было для меня настоящим кошмаром. Эти страшные слова «бронхогенная карцинома». Ужасные, жестокие слова! Видимо, в тот день, когда смерть явилась в наш дом и забрала мать, она не досчиталась меня и только потом спохватилась.

Но я умирать не хотел. Жажда жить, дышать, чувствовать стала огромной. Как же так? Я не должен был умереть молодым. Это неправильно! Это чертовски неправильно! Ох, как страшно мне было в те часы. Но тогда ситуация была не такой тупиковой, как сейчас. Был выход! И надежда на спасение явилась одновременно со страшным диагнозом. Мой отец похлопал меня по плечу и твердо сказал: «Мы потеряли маму, но гибели единственного сына я не допущу. Ты будешь здоров!». И это были не пустые слова. Мой отец — толковый хирург, главврач больницы в моем родном городе, у него имелись хорошие связи.

Меня отправили в Москву. Не в эту больницу, но в очень похожую. Увы, химиотерапия и ряд других процедур не дали результатов. Врачи говорили, что действовать нужно решительно, пока раковые клетки не поразили второе легкое.

Мне ничего не оставалось, как дать согласие на хирургическое вмешательство. После наркоза я очнулся уже без правого легкого, но с ощущением радости. Эту дрянную опухоль удалили из моего тела! Да, теперь я был неполноценным, во многом ограниченным. Зато я был жив. Люди живут и с одним легким, и с одной почкой, и без половины печени.

Я снова начал ходить в школу. Одноклассники теперь смотрели на меня как на побитую собаку. Но ведь я и был побитой собакой. Тем не менее, во мне тогда ещё были крупицы светлого прошлого меня. Быть может, это было неистовое стремление к жизни.

Побывав на краю пропасти, я вернулся переполненный амбиций и надежд, осознал насколько дорога жизнь как таковая. Вот только радоваться пришлось недолго. Мне был дан всего один год спокойной жизни.

На одном из обследований обнаружили новые проявления моего недуга. Болезнь извернулась и снова проросла. Она тоже стремилась жить, и ей было всё равно, что однажды убьет своего носителя.

Это слово… Метастазы! Гадкие ростки в моем единственном легком! Это означало неминуемую смерть. Опухоль не заставила себя долго ждать. И на этот раз отец не сказал ни слова.

Вот так я оказался тут. Уже три месяца доживаю свои последние дни. И именно в этой проклятой больнице закончится моя очень короткая жизнь. Какая глупая и нелепая смерть!

То и дело меня посещают мысли: почему многие люди умирают, как я, — в муках и так рано?.