Лезвие ножа

Серый не просто так это сказал. Он хотел донести мне посыл… Ведь существовали такси и водитель у Варла явно не один. Только вот Максим больше не хотел потакать моим желаниям. Что происходит?!

Именно в этот момент Варл повернулся ко мне с хищной улыбкой, без капли нежности и былого понимания. Он словно радовался, что с помощью своего великого ума вывел охранника на правильные мысли. Все напоминало ловушку.

— А она никуда не поедет! — глядя на меня с неоправданной жесткостью, от которой внезапно стало до дрожи холодно, он продолжал объяснять свою позицию Серому: — Цыпленок задолжала мне желание в обмен на матч. Она его не выполнила. Разве честно так играть, а?

На секунду в груди что-то защемило. Все эмоции подкатили к горлу и, руководствуясь сиюминутным порывом, я буквально выплюнула ему в лицо:

— Ты чудовище!

Он замер. «Синие озера» стали бездонными, смертельными омутами. Черты лица ожесточились, губы сомкнулись, а кулаки сжались. Я уже начала задыхаться от страха и недостатка кислорода в легких, когда он обманчиво спокойно сказал Серому:

— Останови машину. И выйди из нее на хрен.

Глава 7

Бросив испуганный взгляд на Серого через зеркало, вдруг с тоской поняла — он усиленно старается не встретиться со мной глазами. Все же Сергей — наемный рабочий и ничего не мог сделать против прямого приказа боса. В этой ситуации он был бессилен. Увы.

Через секунду машина остановилась. Ни говоря ни слова, охранник просто вышел и скрылся в зарослях не особо ухоженной посадки. На улице было темно, да и выехало авто далеко за пределы города. Социализации ноль. Как тут можно спокойно думать?!

Я молча уставилась прямо перед собой и сжала края платья. Казалось, даже энергетика в авто стала тяжелой и тревожной. Все говорило об опасности. На меня же напряжение перекинулось паникой…

— Повтори это еще раз, — неожиданно спокойно протянул Варл и тут же ощутила, как его рука прикоснулась к моему подбородку и настойчиво повернула к себе: — Ну же, девочка. Давай.

На долю секунды я оцепенела, ведь былой злобы или недовольства на лице Максима не было. Лишь глаза сканировали мою реакцию, но ничего не пытались донести. Он словно имел какой-то тайный переключатель, способный скрывать его истинные мотивы. Это пугало. Заставляло задуматься: Варл правда не расслышал или просто нагнетает?

— Цыпленок, если ты не уверена в своих словах, не стоит произносить их в слух. Тебе же не пять лет и пора контролировать поток своей речи. Хотя… что-то мне подсказывает — благодаря этой черте твоего характера мы и познакомились. Не думаешь?

Все это было сказано настолько безучастно и лениво, что теперь МНОЮ овладела агрессия. А, как известно, данные эмоции превращают нас в пьяных бессмертных. С каких пор он превратился в мою мамочку с вечными нравоучениями?!

— Ты — чудовище, Максим Варламовский!. И у меня просто охрененная куча причин, почему это правда! — прошипела я прямо ему в лицо таким голосом, будто сейчас собираюсь запрыгнуть в портал и больше никогда его не видеть. Да, это было… не дальновидно…

Но вопреки опасениям моего остановившегося сердца, Максим не только меня не ударил, а еще и… рассмеялся. Настолько звонко и с некой едва уловимой хрипотцой, что на долю секунды я забыла, что сделала нечто непростительное по меркам ТАКОГО мужчины. Сказала правду.

Так резко, что я ничего и не поняла, его руки подхватили меня за бедра и буквально затянули сверху на себя. Лицом к лицу. Шуба шлейфом упала на пол, а я вмиг покрылась мурашками. Хоть мужчина и смеялся, взгляд был холодный, как никогда.

— Ох, какие эмоции! Как все пафосно! Бульварных романов начиталась? — театрально протянул он и тут же саркастично заметил: — Это все, на что тебя хватило, или будут еще откровения? Ну же, я пока в настроении послушать.

Слава богу, мозги немного встали на место за эту мучительно долгую секунду и я отрицательно замотала головой. Нет, пожалуй, хватит и одного брошенного камня во льва на охоте!

— О, отлично! — правильно понял мою реакцию Варл и тут же поднял руки на мою талию. Все это было так медленно и беспощадно, что бедная юбка задралась разве что не на голову, когда он серьезно спросил: — Что насчет долга? Деньги не беру, мне нужна только натура!

Раздражало его приподнятое настроение. Бесили тупые шутки. Надоели нравоучения. Доводили до мурашек смелые прикосновения, от которых я не могла отказаться, но больше всего расстраивало — не хотела!

— Ну, не поеду так не поеду. Твой сын — не мой. Как-то переживу день без матча… — блефовала я, якобы, равнодушным голос. Не в силах отвести взгляд от его синих глаз, пропустила момент, как он переместился на мою грудь и совершенно беспардонно сжал сосок, пока вторая удерживала на месте, вцепившись в попу. — Какого черта ты вытворяешь?!