Лезвие ножа

В больнице мне быстро зашили рану и я, честно признаться, даже ничего не поняла. Внутреннее напряжение было настолько сильным, что такие мелочи просто не замечались… Например, если бы вы сидели на подожженной бочке с порохом, а кто-то рядом делал вам тату. Ощутили бы вы все прелести этого процесса? Вот и я — нет.

После всех процедур у доктора меня сразу опросил следователь и буквально на каждый вопрос мне было нечего ответить. По сути, я даже не помнила, во что был одет мой водитель… а что говорить о мелочах, которые они пытались прояснить в деле?

Увидев мои метания и едва скрываемую дрожь, Варл (который все это время не отходил от меня ни на шаг), коротко бросил следователю:

— Думаю, больше она и вправду ничего не знает. Лина может быть свободна… — после этого щуплый мужчина лет пятидесяти скромно кивнул и ушел. И только тогда Макс крепко взял мою руку и спокойно сказал нам с Артемом: — Теперь с чистой совестью могу везти вас домой.

Я улыбалась, даже пыталась шутить, потому что… Такой реакции требовал ребенок. Артем веселился, но изредка поглядывал на отца и меня, удостоверяясь: есть ли причина для паники? Мы ее мальчику не давали.

Только вот лучше на душе не становилось. Мы обедали, играли с ребенком, потом просто смотрели телевизор, но атмосфера в квартире была тяжелой. Варл постоянно звонил куда-то, а когда возвращался после очередного звонка, казался мрачнее грозового облака… но тоже улыбался.

Эмоции внутри разрывали меня на части. В какой-то момент просто начало непереносимо морозить.

— Я принесу тебе плед, — обеспокоенно выдернул меня из глубоких размышлений Варл, положил руку на мой лоб. — Странно, температуры нет… Ты что, замерзла в двухслойном свитере?

Сперва я хотела ответить твердое «нет», а потом поняла — это мой единственный путь спасению из этого царства «счастья».

— Немного. Я в теплый душ. Развлекайтесь, — безэмоционально бросила я и бегом бросилась в спальню.

Крепко закрыв все двери и включив воду в душевой кабине на полную, я начала… задыхаться. Дав выход своим внутренним демонам, я не рассчитала степень уязвимости и, просто упав на пол, старалась заплакать. Требовалось выплеснуть свои эмоции, но они не выходили. Слишком долго я сдерживала их внутри.

Перед глазами мелькало все: мой уход из дома, похищение Варлом, его пренебрежение ко мне, и, наконец, взрыв машины. Жертвы, жертвы, жертвы…

Руководствуясь сиюминутным порывом, я потянулась к вентилю и врубила кипяток. Медленно вода нагревалась, покрывая кожу обжигающими каплями. Вот они-то и пробудили меня.

Холодные соленые слезы текли по лицу ручьями, не давая дышать. Никогда в жизни я так еще не рыдала. И тогда, впервые, поняла почему задыхаюсь. Мне было просто мало места! Клаустрофобия! Постоянно мой мир составлял из себя чертову комнату без окон и дверей, а теперь еще взрыв машины и угроза жизни полюбившемуся мне мальчику грозили сумасшествием.

Я была не приспособленным к реалиям жизни человеком. Совершенно не готовым здраво реагировать в стрессовых ситуациях. Ребенком, под стать Артему. Что было бы останься Дмитрий в машине или погибни от взрыва? Как долго бы я еще думала о себе и решалась вызвать подмогу? Разве можно мне доверить ребенка? Родители были правы… Жалкая! Не приспособленная! Бессмысленная! Тупая, как пробка!

— Какого черта ты вытворяешь?! — услышала я вместе с резким одергиванием дверки душа. Под напором мужчины она тут же отлетела в сторону и слетела с петель. Пока я безэмоционально наблюдала за этим, Варл быстро выдернул меня из кабинки и прижал к себе, внимательно осматривая покрасневшую кожу. — Блядь! Черт побери, Лина! Ты решила сварить себя заживо?! Чокнутая на всю голову психопатка!

Усмехнувшись на наши похожие мнения о моих умственных способностях, я поудобнее устроилась на руках у мужчины. Так было спокойнее. Печали медленно отступали. Мы сидели на полу, а он нежно прижимал мое голое тело к своему дорогому костюму, который, наверняка, промок до нитки. По всюду витал пар, дышать становилось сложно. Как я вообще находилась так долго в эпицентре событий?!

— Малышка, поговори со мной… — рука Макса осторожно легла на мою лицо и повернула к себе.

Вот тут-то молчать я больше не могла!

— Мне так плохо, Макс… Так плохо… — тихим надрывным стоном прошептала я, неотрывно глядя в глаза мужчины. Они убаюкивали меня, успокаивали, давали надежду на что-то… значимое, важное, весомое. Макс же ненадолго разорвал наш контакт, чтобы снова внимательно просканировать мое тело, но я его перебила: — Все люди там погибли… А я… Я… Чтобы было, не выйди мы из машины?! Я чуть не угробила твоего сына, Максим. Ты должен ненавидеть меня и презирать! Даже не додумалась тебя набрать… Я просто… растерялась. Прости меня. Потому что мне никогда не давали возможности принимать решения самой. Я словно с другой планеты… — обреченность в глазах мужчины и его легкое поглаживание по моей щеке заставили снова пуститься в надрывные рыдания: — На самом деле, мне просто хреново. И причину можно найти во всем! Только вот… Что со мной происходит?