Лезвие ножа

— Знаешь, я не могу носить больше подарок вашей семьи. Семь лет носила, а теперь… не могу. Однажды я встречу твою прекрасную маму и она спросит меня о тебе. Что я отвечу, Кирилл?! Что ты ради денег и собственной шкуры взорвал школьный стадион, полный детей и их родителей??? Плевать на меня. Я уже поняла, мы никогда не были друзьями. Но дети… Ты же, мать твою, тренер! Они ведь любят тебя! А если бы кто-то умер? Ты бы смог спать, есть, жить после этого?! Ты же собирался покалечить детей…

— Ой, Лина… Не дави мне на совесть… — недовольно протянул Кирилл и я тут же распахнула глаза. Макс уже отошел к стенке, а парень на полу продолжал осыпать меня «комплиментами». — Да, я увидел тебя на матче. Подумал, что ты сейчас при деньгах и неплохо было бы иметь в любовницах еще одну богатенькую серую мышку. Ты думала, я умирать за тебя стану? Жизнью рисковать?! Да какая бы у тебя не была ахуенная грудь и задница — ни фига! Я жить хочу. Нормально! При бабках! И срать я хотел на ублюдков этих зажравшихся миллионеров! Одним преступником меньше в будущем.

Макс ничего не предпринимал. Я задумалась: почему он позволяет говорить подобное этому чудовищу? Ответ пришел не сразу… Мужчина просто хотел показать мне, что все это время просто защищал. Что когда он кивнул на мою кабинку в спортзале, то предлагал реальную помощь. А я пошла с Кириллом, которого совсем не знала. Он открыл мне глаза на этот мир, где нельзя никому доверять, где за каждой спиной стоит сотня врагов, где я не могу быть уверена даже в собственной тени. Лучше относиться после этого к Варлу я не стала, но, по крайней мере, многие поступки стали понятны.

Проглотив слезы, я уверенно спросила:

— Плевать на сотню твоих тупых доводов. Скажи мне, как ты расскажешь все это родителям? Им по шестьдесят лет. Отец после двух инсультов, а мать считает тебя небесным божеством. Ты помнишь, как они продали дачу, чтобы оплатить тебе учебу в вузе? Помнишь, как твоей отец гордился, что его сын в большом спорте? Как мать радовалась, что ты — самый удачный мужчина из их рода: спортивный, добрый, трудолюбивый… — и я посмотрела ему прямо в глаза. И да… В них осталось хоть доля человека — он испугался. Потупил взгляд и засмотрелся в никуда. Жаль, что удалось достучаться до него так поздно. — Ты испортил свою прекрасную жизнь, потому что тебе всегда было всего мало. Мне странно, что я когда-то любила тебя. Это словно было в другой жизни… Сейчас мне кажется это просто словами.

Кирилл вернулся в себя и самодовольно посмотрел на меня.

— Блондиночка, ты всегда будешь меня любить… — протянул он, а затем увидел в моих глаза то, что заставило его зависнуть. Мы уже оба знали, что — нет.

— Это все очень трогательно, — вступил в беседу Макс, о присутствии которого я вдруг забыла. Он снова подошел к Кириллу и сел возле него на пол, смотря прямо в глаза: — Имя того, кто тебя нанял?

— А что мне будет, друг? — самодовольно протянул парень, понимая — он сейчас рулит банкетом.

— Если расскажешь, умрешь быстро и без боли. Нет — устрою тебе самый незабываемый месяц в жизни. Незабываемый! Потому что последний.

Кирилл тяжело сглотнул и убрал с лица тупую улыбку. И пока во мне начала зарождаться тревога, Макс подхватил его за шкирку и поднял, неся куда-то в сторону ванны.

— Что ты делаешь?! — испуганно крикнула я тому в след и встала с места. Преодолевая дикую тяжесть в мышцах, тяжело выдохнула и продолжила стоять.

— Не хочу добивать его при тебе, малыш. Думаю, если немного жестче надавить, он все скажет… — спокойно сказал он, словно мы говорили о погоде. — Сиди тут. Я недолго. Потом будем разбираться с тобой.

Кирилл хмыкнул на последнее предложение Варла и тот сильно труханул его. Парень поморщился и заткнулся.

— Не делай этого, прошу! — что есть мочи завопила я, словно пытаясь запрыгнуть в последний вагон. Такой себя сейчас и чувствовала. Кирилл с Максом непонимающе уставились на меня и, если первый довольно улыбался, то глаза второго троекратно расстреляли меня из гранатомета. — Прости, но то, что ты предлагаешь — это не суд! Это самоуправство. Нельзя судить людей по законам животным. Должно быть уголовное дело, где ему дадут срок заключения.

Макс брезгливо поморщился, будто я предложила нечто ужасное и, посмотрев на Кирилла, сказал:

— Первое, ты очень сильно провинилась и не можешь у меня ничего просить. Второе, я не смогу отдать его в руки правосудию. Даже, если позабочусь о пожизненном заключении, руки будут чесаться всю жизнь! — затем он скупо мне улыбнулся и, заметив пульт от телевизора, кинул его мне. — Лучше бы тебе включить музыку. И погромче…

Он развернулся и понес Кирилла в ванну. Я уже знала, бывшего друга мне не спасти — он прогнил изнутри. Но Варл… Могу я же попытаться сделать из уличного бандита человека? Хотя, кого я обманываю… Это было нужно и мне, как никогда.

Собрав волю в кулак, я зажмурилась и выдавила сквозь зубы: