Лезвие страха

Осознание того, что цель исчезла, обрушилось на Аттона неожиданно. Он поднимался по грязным ступеням постоялого двора к себе в комнату, как вдруг ощутил странную пустоту где-то внутри, словно все что было в прошлом, и все что должно произойти в будущем, отгородилось от его сознания черной стеной, оставив ему крошечный светлый пятачок. Он понял, что не может думать о своей цели и не может думать о чем-то другом, иголоса, долгое время наперебой твердившие о его предназначении исчезли, пропали за той самой стеной. В голове билась одна единственная тревожная мысль:

«Вот и все…»

Он медленно опустил ногу на ступеньку, привалился спиной к стене и обхватил голову руками. Он не видел ничего кроме черной пелены прямо перед собой, пелены, отгораживающей его от всего остального мира. Вдруг исчезли все воспоминания, все мучительные переживания и тщательно разработанные планы, ни осталось ничего — только белая мутная сфера, внутри которой его сознание оказалось запертым, и непроницаемая черная стена вокруг. Он мысленно коснулся этой стены и почувствовал холодную равнодушную безысходность и страх, страх того что он может навсегда остаться на этом маленьком пятачке вместе со своими самыми простыми желаниями. Ранее, закрыв глаза, он видел яркие краски теснящихся в его голове мысленных образов, мог сосредоточившись выбрать любой из них, изучить, проникнуться, разделить сложный на простые составляющие или создать новый, более яркий и понятный. В этих образах было все — его воспоминания, его ощущения, его чувства, его представления и действия. Теперь же он видел лишь голубоватое мутное свечение, исходящее от стены. Он принялся судорожно искать хоть какую-либо зацепку, он мысленно бился об эту стену, ощущая, как его внутренний мир сжимается все сильнее, стена напирает на него, давит своей массой, отбирает последние крохи разума.

И тут все изменилось. Стена вдруг исчезла, и он вдруг рухнул куда-то вниз, словно сорвавшись в пропасть, в необъятные серо-зеленые дали.

Он пришел в себя и открыл глаза.

— Эй, приятель! С тобой все в порядке?

Рядом с ним стоял толстый усатый купец в потертом камзоле древнего покроя. Аттон встряхнул головой и пробормотал:

— Да уж… Лучше не бывает…

Купец, подозрительно щуря маленькие глазки, поводил из стороны в сторону внушительным красным носом и просипел:

— Пойди проспись, приятель… Ты выглядишь более чем дерьмово.

Аттон молча кивнул и поднялся по лестнице в свою комнату. Перед тем как войти, он оглянулся. Купец по прежнему стоял и прищурившись смотрел ему вслед. Аттон отпер тяжелый замок, чуть приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь.

В полумраке комнаты блеснули красным глаза.

Аттон еще раз оглянулся на лестницу, затем быстро вошел в комнату и прикрыл за собою дверь. В темноте раздался едва слышный смешок, а затем приятный голос негромко произнес:

— Ты не удивлен и не испуган?

Аттон устало зевнул и покачал головой:

— Нет. Я давно ждал чего-нибудь подобного.

— Конечно же, о чем это я… Скажи, что чувствует кукла, которой обрезали нити? Пустоту? Безысходность? Ненависть к кукловоду?

Аттон на ощупь добрался до бадьи и плеснул себе в лицо холодной воды.

— Кукла ничего не чувствует, Ваше Высочество… А я, напротив, очень даже чувствую. Что это было, там на лестнице?

— Ты выпал из цепи воссоединения. Тот, кто вел тебя — умер этой ночью, и ты оказался запертым в своем крошечном человеческом мирке. Моя ошибка, поздно понял, что не только я пытаюсь управлять тобою. Но теперь я надеюсь, ты почувствовал, что все то, что ты прежде полагал собственным сознанием навязано тебе извне и может быть изменено просто по прихоти. Ведь ты не видишь отличий между куклой, человеком и демоном, но тебе это и не надо. Твоя человеческая составляющая не способна доминировать, твоя надчеловеческая природа крайне ограничена минимальными изменениями твоей основной сущности. Что мы имеем в итоге? Неспособный обратиться оборотень, неспособный по-настоящему сопереживать, любить, завидовать, ненавидеть и прочая, человек. Неудавшаяся заготовка, создание из дерева и тряпочек, так похожее на человека, но не человек. Тебя так легко отключить от внешнего мира и направить твои, казалось бы скрытые, устремления в нужно русло… Твой прежний хозяин, несчастный кукловод из Норка, это очень хорошо понимал. Но силы его были ничтожны, а твоя надчеловеческая природа оказалась достаточно крепка для таких воздействий. Когда ты явился ко мне со своими претензиями на познание абсолютной истины, я понял, что освободившись от гнета слепого твое неспокойное надчеловеческое сознание ищет новые перспективы, и я дал тебе возможность реализовать себя в том деле, для которого ты подходил более всего.

Аттон скинул на пол тяжелый плащ, и поглядывая на колышущийся неясный силуэт у раскрытого окна, добрался до кровати, не снимая сапог улегся и проговорил в темноту:

— Мой разум изувечили, мое собственное «Я» раздавили, размазали по плоскости чуждых мне понятий… Теперь я делаю то, чего не способен понять, делаю сотвращением…