Лезвие страха

— О… Разная мелочь, моя госпожа. — Горбун хитро улыбнулся. — Будет вам известно, что Им-Радангу пришло в голову выдать своего старшего сына Улию за среднюю дочь барона Бурбу, одного из самых богатых и влиятельных людей в Термбуре… Однако, у барона были свои планы, и такой марьяж в эти планы совсем не вписывался. Но, маркиз прекрасно знал о некоторых… гм… слабостях барона… В обозе, который он отправил в качестве подарка в Термбур, было старинное оружие времен второй эпохи Старой Империи. Замечательная коллекция, просто замечательная… — Анджей отпил немного вина и причмокнул.

— Не понимаю, чем заключается выгода такого брака… И старинное оружие меня интересует очень мало. Впрочем, ты передал Ягру мои слова. Анджей?

Горбун потемнел лицом и замялся.

— Да, госпожа… Однако, если вас интересует мое мнение, то скорее всего он откажется. Это не тот человек… Сейчас у него достаточно заказов.

— Хорошо, я и не ожидала другого… Эта сделка и так принесла больший доход, чем я рассчитывала. Теперь я плачу… — Виктория высыпала монеты на стол и вопросительно посмотрела на горбуна. Анджей глянул на блестящие кольца, покусал губу и задумчиво погладил бороду.

— Расскажи мне о королеве…

— Королева… Это главная тайна двора, моя госпожа… Королева почти не общается с придворными, она отказалась от услуг фрейлин и держит при себе лишь мрачную хромую старуху-аведжийку… К своему ребенку она вообще никого не подпускает. Ее постоянно сопровождают один из амнистированных аведжийских генералов, некто Им-Роут, маркиз, командовавший осадой Барги, а также господин Долла, бывший посол. Королева принимает у себя только императора, по всей видимости, она действительно очаровала молодого Конрада, и уже ходят слухи, о том, что Шелона на сносях…

— Она времени не теряет…

— О да, госпожа. Те, кому довелось общаться с королевой говорят о ней странное… Королева необычайно умна, сказочно красива и довольно жестока. Одну из фрейлин, посмевших обронить колкость в адрес аведжийского двора королева прилюдно избила тяжелой тростью. Люди в замке боятся ее…

— Не удивительно, что церковь протестует против предстоящего брака. Это одно кольцо, Анджей. — Виктория аккуратно поставила монету на ребро и пустила ее по столу в сторону горбуна. — Что еще?

Анджей ловко подхватил монету и сунул в пояс.

— Имперцы распускают странные слухи о своих потерях в Аведжии. Насколько мне известно, обозы перевозившие добро, полученное по репарациям, растянулись по дорогам не на одну лигу, но тем не менее, имперские казначеи и ревизоры чуть ли не плачутся на каждом углу о том, что война снова обрушила экономику. Банкиры торжествуют, в ожидании новых займов и уже потирают руки, предчувствуя добычу. Среди арионов ходят странные слухи о возможном роспуске части армии из-за недостаточного финансирования. Но тем не менее, все положенные выплаты армии казна произвела, и семьи, в которых есть хотя бы один солдат, будь то латник, или простой лучник, теперь обеспечены на долгий срок.

— Странно, странно… Впрочем, мне кажется Империя давно точит зубы на банки, и все эти слухи могут быть частью особого плана. На этом можно сыграть. Еще кольцо…

— Спасибо, госпожа… Торговать слухами — это так прибыльно…

Виктория погрозила горбунбу пальцем.

— Если это все, что ты смог узнать… Негусто. Теперь о главном…

Анджей отрицательно покачал головой.

— Ничего нового, госпожа… Епископ направился в Новерган. С ним, как обычно — боевая сотня Истребителей Зла. Возможно, он попытается оказать давление на архиепископа Гумбольдта, в связи с предстоящей женитьбой императора нашего, Конрада… Дрир выступает категорически против этого брака.

— Это не главное, Анджей.

— Да, госпожа… Епископ не вступает в контакты со светскими лицами, если это не касается посещений пыточных… Он ест особую пищу, которую ему готовят специально обученные монахи. Эту пищу пробуют сразу несколько послушников. Его сон охраняют надежней, чем сон императора…

— Джайллар! Должны же у него быть какие-либо уязвимые места? Женщины, дети, родственники?

— Нет, госпожа, ничего такого. Насколько мне известно, он сирота и проповедует аскезу. Единственная его страсть — наблюдать за пытками. Его Святейшество проводит в пыточных большую часть своего времени.

Некоторое время Виктория отвлеченно рассматривала сад. Наконец она вздрогнула, словно уловив конец нити какой-то совершенно особой мысли, и произнесла:

— Ты не заработал сегодня более ничего, Анджей. — Она накрыла ладонями монеты и посмотрела горбуну в глаза. — Но, ты получишь все эти деньги, если найдешь мне человека… Особого человека.

Горбун задумчиво перевел взгляд с ее рук на свой пустой пояс, потом придвинул поближе бутылочку с лекарством и пробурчал:

— Что ты задумала на этот раз, моя госпожа?

17