Лезвие вечности

Генрих Рудольфович с улыбкой положил трубку. Пусть Леня и Славик наивно полагают, что лишь они вдвоем задействованы в этом этапе операции. На самом же деле Бек создал плотное кольцо, и уже идет работа по установлению личности заказчика.

Фонарь поехал в сторону Люблино, где рассчитывал продать золото знакомой деловой дамочке. На углу Краснодонской и Судакова инспектор ГИБДД поднял жезл…

Попались! Фонарь выругался, Черный побледнел. В машине — похищенные из квартиры профессора золотые украшения, финка — орудие убийства (не выбросил, пожалел, идиот!). Как ее ни отмывай, а экспертиза докопается, об этом Фонарь знал из телепередач любимой уголовной хроники. Уйти на хлипком «москвичонке» — все равно что пешком обогнать самолет…

Фонарь вывернул руль и швырнул машину прямо на инспектора. Тот едва успел отскочить в сторону. Фонарь нажал на педаль газа.

— Псих! — взвизгнул Черный.

Но Фонарь не без оснований надеялся выиграть время, пока патрульные придут в себя. Те и впрямь не сразу устремились в погоню. Фонарь выжимал из «москвича» все, на что тот был способен. Он резко свернул на Совхозную, рванул по Люблинской и вылетел на Верхние Поля. «Москвич» помчался в направлении кольцевой.

С автозаправочной станции выкатывался тяжелый грузовик. Фонарь ударил по тормозам, крутанул руль. Его подвела неопытность — «москвич» занесло и потащило к огромной машине. Страшный удар, звон разбитых стекол…

Когда автомобиль ГИБДД подкатил к месту аварии, в «москвиче» находились два изуродованных трупа.

Гибель Фонаря и Черного сыграла важнейшую роль в жизни Бориса Градова. Теперь Генрих Рудольфович Бек не сможет допросить злосчастных налетчиков и убедиться, что ограбление и убийство профессора Калужского — заурядная уголовщина…

25

— Непонятно, Генрих Рудольфович, — говорил человек в синем костюме, начальник службы безопасности империи Бека. — Сплошная загадка этот Борис Михайлович Градов. Как ни верти — ничего особенного, ди-джей на радио «Золотой век». Ни родителей, ни жены, ни детей…

— Совершенно одинок?

— Да.

— Если человек в тридцать два года совсем один, это наводит на размышления…

— Генрих Рудольфович, мне трудно представить, что Градов связан с определенными структурами, как частными, так и официальными.

— Да не надо ничего ПРЕДСТАВЛЯТЬ! — повысил голос Бек. — Только факты… Как ты объясняешь аварию на Верхних Полях?

— Милиция утверждает, что «москвич» был в полной исправности, насколько это возможно для такой рухляди. Грузовик принадлежит ТОО «Альтаир», водитель, похоже, чист. Да и не мог он знать, что грабители вздумают удирать от инспекции по Верхним Полям! Генрих Рудольфович, если катастрофа и подстроена, то так хитроумно, что нам не по зубам.

— Не если, — с нажимом произнес Бек. — Она именно ПОДСТРОЕНА Градовым или теми, кто за ним стоит. И меня, не скрою, это пугает. Какая отменная работа! Не столкнулись ли мы с ФСБ или, того хуже, с какой-то конторой посекретнее? В такие игры я не играю, вмиг смахнут…

— Не похоже, — уверенно сказал начальник службы безопасности. — Стиль этой работы… Авария — еще куда ни шло. Но Градов… Обстоятельства убийства Калужского… Нет, нет и нет.

— А может, Градов, — проговорил Бек, — агент иностранной разведки?

— Сомнительно. Много ли он нашпионит на радиостанции?

— Разве им нужны только шпионы? А мобильные, идеально законспирированные оперативники как раз для таких случаев, как наш? Впрочем, забугорные разведки меня мало беспокоят, перед ними я стелиться не собираюсь.

— Значит, с Градовым…

— Не церемониться.

26

Борис радовался компьютеру, как ребенок новой игрушке. Его, конечно, смущали внешность и особенности речи продавцов, как и невероятно низкая цена. Он еще в магазине начал подозревать, что ему предлагают краденый компьютер, но противиться искушению было выше его сил. И потом, все произошло так быстро…

Первым делом Борис просмотрел текстовые файлы. Продавец уверял, что якобы умерший отец так называемого лоха был ученым (плохо стыкуется — ученый папа и сын ни ухом ни рылом в компьютерах, да ладно, это не первая странность). В файлах Борис нашел подтверждение. Они содержали статьи и заметки, настолько малопонятные Борису, что он даже не мог определить, к какой именно науке они относятся — сплошные формулы и термины. Эти файлы, а также не более понятные научные редакторы Борис безжалостно удалял. При этом он пользовался найденной в комплексе утилит-программой, позволявшей стирать информацию полностью, без возможности восстановления. Никакой практической надобности в такой чистке не было, но Борису нравилось оставлять свободное пространство винчестера девственным.