Лезвие власти (СИ)

— Вряд ли, Ваше Величество... Огры — это не гномы, или эльфы... Они не станут заключать союз с людьми, но подтолкнуть их к нападению, вполне кому-то по силам. Но это не Великий Герцог. Я в этом уверен. Фердинанд стравливал короля с промышленника Бадболя, добиваясь ослабления провинции Хоронг, на данный момент основного поставщика железа и меди в Империю. Король, сам того не зная, шел у аведжийцев на поводу, направляя наемников в Бадболь. И лишь вторжение прайдов удержало его от захвата Хоронга. В промышленность Бадболя вложены огромные де­ньги разных торговых кланов от Норка и Бироля, до Бантуи... Но вот по силам ли им организовать нападение нелюдей... Скорее всего, они просто переплатили бы рифдольцам. Я думаю, Ваше Величество, что тот, кто организовал вторжение прайдов, делал расчет, на то, что Империя нападет на королевство, в то время, пока войска Венцеля гоняются по лесам за ограми и отбиваются от мятежников в Барге.

— Кому это нужно, граф? Кому? Кто еще, кроме Фердинанда, играет в эту игру?

— Не знаю, Ваше Величество. — Россенброк опустил голову. — У меня есть лишь только пред­положение о том, что на территории Лаоры существует некая организация, добивающаяся свержения законной власти. У меня есть сведения о том, что именно эти люди организовали Рифлерский Мятеж, вторую и третью Бриульскую Войну, несколько крупных и мелких кресть­янских восстаний, в том числе восстание Сеппуги Кривого и Штикларнское Побоище. А так же покушения на правителей Бреммагны, Форелна, Забринии. Два неудавшихся покушения на Великого Герцога Рифлерского, три — на ландграфа Армельтии, четыре — на старого правители Латеррата. Недавнее покушение на короля Венцеля...

— Вы перечислили очень много всего, граф... И, что, нет никаких следов, точных сведений?

Россенброк помолчал, собираясь с мыслями. Он перечислил далеко не все, из того, что знал. После разговора с Пауком Гиром, он внезапно осознал масштабы действия неизвестной орга­низации. И испугался. Многие фрагменты мозаики, длительное время находившиеся где-то на краю его сознания, сложились вдруг в картину, страшную по своей сложности и сути. Кто-то безнаказанно вторгался в святую святых, и вершил, по-своему, судьбу мира. И Россенброку стало страшно, при мысли о том, что и он занимает свою должность, лишь по тому, что это кому-то выгодно. Что он, Великий Канцлер, всего лишь марионетка, в чьих-то умелых руках. Но, поразмыслив, он решил, что впадать в панику на старость лет уже поздно, и проанализи­ровав все имеющиеся сведения понял, что делать дальше. А дальше, необходимо было бороть­ся. Изо всех сил... Всеми средствами...

— Прошу понять меня, Ваше Величество... Все то время, что я служу князьям Атегаттским, мимо меня проходило множество слухов, порой, сознательно ложных сведений. Все мои си­лы занимала борьба с врагами явными и, только сейчас, я собрал достаточно сведений, подтвер­ждающих наличие еще одной силы. Враг этот умен и коварен. Свой хвост, попавший в западню, он беспощадно обрывает, спасая голову, как ящерица. Ногу, застрявшую в капкане, отгрызает, как волк. Но он не дух, и не всесилен. Он совершает ошибки. Иначе... — Россенброк развел рука­ми.

· — Послушайте, граф. Я допускаю, что мой отец... — Конрад, на мгновенье, замешкался, — мой отец мог смотреть на это сквозь пальцы... Но мой дед?

— Видите ли, Ваше Величество... По имеющимся у меня сведениям, я могу судить, что активная деятельность этих сил пришлась именно на правление вашего отца... — Россенброк запнул­ся и невидящими глазами посмотрел на Императора.

Он вспомнил. Стефан Серый. Сожженный лекарь. Айве Горру. Лекарь из далекого Эркулана. Звон оружия и гарь от пожарищ. Он, Марк Россенброк, сын наемника и базарной шлюхи. Он ле­жал, уткнувшись лицом в горячие внутренности, а над ним стоял на коленях Айве, и из его гор­ла, пробитого арбалетным болтом, хлестала кровь. Сзади, звучал голос. Молодой. Властный.

— Мы не смогли спасти его... Бедный Айве... Я многим ему обязан... Пойдемте, братья. Похо­же, мы здесь закончили.

«Мы здесь закончили…» — повторил про себя Россенброк. Закончили. Мятеж в Джассе. Убий­ство семьи барона Джупры. Колодец. Потом казни, пытки, беженцы и долгорские монахи.

Конрад, буквально, слетел с трона и подхватил падающего канцлера.

— Сердце, Ваше Величество...

Долгорские монахи. Они знают... Они всегда идут по следу, и никогда не отступают, пока не извлекут истину. Их бог — правда...

— Лекаря! Канцлеру плохо!

Россенброк задыхался.

Долгорские монахи. Миром правят чудовища. Они знают. Торк. Страшное проклятие. Мы здесь уже закончили. Разрытый колодец. Россенброк открыл глаза:

—Великий Иллар! Что происходит с миром... — и потерял сознание.

52.