Лезвия и кости (ЛП)

В воротах стоял Лиам Вулф, наша последняя линия обороны. Его вратарское мастерство не имело себе равных, способность читать игру и предугадывать действия соперника делала его одним из лучших в лиге. Спокойное поведение Лиама в воротах резко контрастировало с тем хаосом, который часто разворачивался перед ним.

Нашу защиту держали Генри Мэтерс и Кент Югикама. Стиль Генри был физическим и внушительным, что делало его устрашающим присутствием на льду. Он был тем защитником, который мог изменить ход игры одним ударом. Кент, напротив, был известен своей ловкостью и точностью. Его способность перемещать шайбу и делать решающие передачи под давлением была жизненно важна для успеха нашей команды.

Когда мы отрабатывали упражнения и отрабатывали наши игры, энергия на льду была электрической. Каждый пас, каждый бросок, каждое спасение были шагом к совершенству нашей игры. Товарищество в команде было сильным, но и конкуренция заставляла каждого из нас добиваться своего. И нам это было необходимо, если мы хотели оправдать ожидания, которые возлагали на нас Крествуд и наши команды НХЛ.

Когда утренняя тренировка подошла к концу, тренер Морган созвал нас на совещание. Его присутствие на льду сразу же привлекало внимание. У него была своя манера говорить — харизматичная, напряженная и недвусмысленно прямая.

"Так, ублюдки, слушайте!" рявкнул тренер Морган, и его голос эхом разнесся по катку. "В среду у нас домашний матч, и я хочу, чтобы каждый из вас был сконцентрирован на нем. Это не просто очередная игра, это заявление. Мы зададим тон сезону прямо здесь и сейчас".

Он расхаживал перед нами, пронзая взглядом каждого игрока. "У вас есть навыки, у вас есть тренировки, теперь пришло время показать, из чего вы сделаны. Мне не нужны сто процентов, мне нужно все, что у вас есть, и даже больше. Заставь их бояться тебя, заставь их пожалеть о том, что они вышли на наш лед".

Его напряжение было ощутимым, каждое слово отягощалось грузом ожидания. "Это наш дом, и мы защищаем его до последнего свистка. Вы играете жестко, вы играете умно и вы играете вместе. Так мы побеждаем. Так мы доминируем".

Он сделал паузу, давая своим словам впитаться, а его взгляд окинул команду. "А теперь выходите на поле в среду и сделайте так, чтобы я вами гордился. Свободны!"

С коллективным криком решимости мы разорвали объятия, каждый из нас чувствовал прилив адреналина и готовность.

К сожалению, Дэмиен оставался в стороне, пока не оказался рядом со мной. "У меня не было возможности спросить", — сказал он, когда мы шли по узкому коридору. "Тебе и девушке твоего брата было весело в доме с привидениями?"

"Не так весело, как тебе было на кукурузном поле", — ответил я, сохраняя ровный тон, не желая доставлять ему удовольствие видеть хоть какую-то реакцию с моей стороны.

Дэмиен не вздрогнул от моего ответа. А с чего бы ему вздрагивать? Ему не было стыдно. "Она интересный выбор для твоего брата, не так ли?" — спросил он. В его вопросе сквозило неподдельное любопытство, и я ненавидел это. Я не хотел, чтобы он приближался к Сиенне. "Такая… робкая. Она готова сделать для него все, что угодно, не так ли? Интересно, знает ли она, что он сделал в том доме с привидениями, и решила ли остаться с ним?"

"И почему тебя это волнует?" спросил я, уже зная, что интерес Дэмиена никогда не был случайным.

"Мне все равно", — ответил он, пожав плечами. Мы вошли в раздевалку, и я почувствовал едкий запах тела и Axe. "Но я вижу, что ты хочешь. Ты можешь думать, что умеешь скрывать свои эмоции, Виндзор, но я вижу, какой ты на самом деле, когда находишься рядом с ней. Ты позволяешь себе все больше и больше, и за этим очень интересно наблюдать".

Ненавижу, каким проницательным может быть Дэмиен.

Когда я начал стягивать с себя снаряжение, я остро ощутил на себе его взгляд, анализирующий, расчетливый.

"Разве ты не собираешься спросить, что случилось?" Дэмиен настойчиво продолжал, его любопытство было тонко завуалировано. "С твоим братом и той девушкой?"

Вопрос искушал меня, разжигая любопытство, которое я не хотел признавать. Но я отказался играть на руку Дэмиену, чтобы доставить ему удовольствие от осознания того, что он задел меня за живое. Вместо этого я сосредоточился на своем снаряжении, снимая его с нарочитой медлительностью, молчаливо давая понять, что не собираюсь ввязываться в его игру. Может, у Дэмиена и были свои соображения, но я не собирался давать ему больше боеприпасов.

"Отвали, Синклер", — сказал он.

Дэмиен хихикнул. "Да", — сказал он. "Именно так все и было".

Я отправился на следующее занятие — курс спортивного менеджмента, посвященный переговорам о заключении контрактов и представлению интересов спортсменов. Это был важнейший предмет для тех, кто стремится работать в спортивной индустрии на высоком уровне. Донован тоже был зачислен на этот курс, что только усиливало напряжение в наших отношениях. Как обычно, мы поприветствовали друг друга лишь коротким кивком, после чего заняли свои места в противоположных концах лекционного зала.