Лезвия и кости (ЛП)

"Адриан, пожалуйста", — задыхалась она, ее глаза расширились и остекленели от вожделения. "Трахни меня сильнее".

Я повиновался, высвобождая первобытную потребность вернуть ее себе, овладеть ею полностью. Каждый толчок был вызван неутолимым голодом, и наши тела сталкивались с такой силой, что, казалось, сотрясали комнату.

Ее ногти все глубже вонзались в мою плоть, боль обжигала ее. Но мне было все равно. Я жаждал этого, лишь бы это исходило от нее.

Я чувствовал, как внутри меня нарастает напряжение, ощущения становились все более интенсивными с каждой секундой. Моя кульминация была близка, я чувствовал это и знал, что потеряю себя в ней. Я чувствовал, как напрягается и ее тело, и понимал, что мы оба находимся на пороге чего-то невероятного.

Я хотел кончить в нее. Я хотел наполнить ее так, чтобы она текла несколько дней. Я хотел видеть следы от меня на ее бедрах, в ее нижнем белье. Я хотел, чтобы она помнила, что принадлежит мне, и всегда будет принадлежать мне, и никому другому.

И тут, когда напряжение достигло пика, я почувствовал это. Я был готов взорваться. Я чувствовал, как мой член пульсирует внутри нее, а ее стенки сжимаются вокруг меня. Это было слишком. Я не мог больше терпеть.

"Сиенна, — сказал я сдавленно, — о, блядь, Сиенна. Кончи для меня, детка. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на мой член".

И тут, так же внезапно, как нарастало напряжение, оно спало. Я почувствовал, как ее мышцы сокращаются вокруг меня, ее стенки сжимаются и разжимаются, высасывая из меня каждую унцию удовольствия. Ощущения были ошеломляющими, и я понимал, что нахожусь на грани, ожидая, когда она потянет меня за собой.

"Вот так, детка", — прорычал я, мой голос был грубым от желания. "Кончи для меня, Сиенна".

Должно быть, она услышала отчаяние в моем голосе, потому что, похоже, точно знала, что мне от нее нужно. Ее стенки сжимались вокруг меня, а затем разжимались, снова и снова. Она словно пыталась втянуть меня в себя еще глубже, чтобы почувствовать каждую частичку меня внутри себя.

Я больше не мог сдерживаться. Я был на грани. Мне нужна была разрядка. Мне нужна была она. Мое тело содрогалось. Я собирался выпустить все, что было внутри меня. Я вошел в нее еще глубже, застонав от удовольствия. Я чувствовал все это. Жар. Страсть. Интенсивность момента.

Мой член дергался. Я чувствовал, как напрягаются мои яйца.

"О, блядь!" простонал я, мой голос охрип от вожделения.

Мое тело содрогалось. Я чувствовал все это. Наслаждение. Силу. Непревзойденную интенсивность.

"Адриан", — вздохнула она. "О, Адриан, пожалуйста".

Я взорвался внутри нее. Мой член дергался и пульсировал, когда мое семя заполняло ее, а пальцы на ногах, блядь, загибались. Такого еще никогда не было. Я чувствовал, как ее мышцы сжимаются вокруг меня, высасывая меня досуха.

Я не мог сдерживаться. Я выкрикнул ее имя, и мой голос эхом отразился от стен комнаты. Она была прекрасна. Она была всем. Она была всем, чего я когда-либо хотел.

По моему телу словно пробежал электрический ток. Каждый мускул был напряжен, каждый нерв горел. Мне казалось, что я лечу, взмывая все выше и выше, пока не осталось ничего, кроме чистого, необработанного удовольствия от того, что я внутри нее.

Когда мой оргазм начал стихать, я почувствовал, как ее тело прижалось к моему, ее руки обхватили меня, ее губы встретились с моими в страстном поцелуе. На мгновение мы замерли, переводя дыхание, наши сердца все еще колотились от последствий нашего интенсивного занятия любовью.

Я слегка отстранился, заглянув в ее глаза. Они все еще были полны вожделения, но в них было и что-то еще — что-то более глубокое, что-то более значимое. Я понял, что речь идет не только о физической связи между нами. Здесь происходило что-то настоящее.

Я смягчился, выскользнув из ее тепла. Медленно я опустил ее обратно на пол. Я знал, что она не сможет встать самостоятельно, поэтому держал руки на ее талии, давая ей необходимую поддержку, пока ее ноги не окрепнут.

Из нее уже вытекала моя сперма, и первым моим побуждением было протянуть руку между ее ног и удержать ее там… но я воздержался. Между нами уже столько всего произошло. Я не хотел спугнуть ее.

Я прижался губами к ее лбу и провел пальцами по ее волосам.

"Я буду заботиться о тебе", — прошептал я. "Теперь ты моя. Ты вся моя. Я буду заботиться о тебе".

Я не знаю, сколько времени мы там пролежали, но могу сказать, что ей стало холодно. Она прижалась ко мне, ее тело покрылось мурашками.

Я отстранился от нее, только чтобы помочь ей одеться. Я не останавливался до тех пор, пока она не надела все предметы одежды, даже носки, а затем сделал то же самое с собой.

Я схватил ее за руку. Я не мог перестать прикасаться к ней. И не перестану, если только она не попросит меня об этом, но даже тогда я не думаю, что смогу остановиться.

Я придержал для нее дверь, когда мы выходили из раздевалки. К счастью, в коридоре никого не было. Я был уверен, что стоит только взглянуть на Сиенну с ее дикими волосами и раскрасневшимся лицом, и все узнают, что произошло.

Черт.

Часть меня хотела этого, хотела, чтобы все знали.