Лгунья

— Правда? Раньше за тобой такого не водилось, — она впилась мне в лицо внимательным ястребиным взглядом. — В детстве тебя было не заставить. Меня всегда удивляло, с каким спокойствием к этому относится твоя мать. Но она вообще понятия не имела, как воспитывать ребенка. Я ей говорила, что надо бы проконсультироваться с врачом. Ты от всего отказывалась, — мясо, овощи, сыр — ничего не ела. А теперь, смотри-ка — у тебя отменный аппетит, а Селеста, которая была такая красивой, толстенькой девчушкой, ковыряется в тарелке, будто её отравой кормят.

— Я не голодна, — мрачно сказала Селеста. — Не делай из мухи слона.

— А я проголодалась, — сказала я, подцепив на вилку ещё кусок рыбного филе. — Как волк.

После обеда Tante Матильда отправилась к будке у ворот с небольшой жестяной коробкой для денег. Машины уже ютились в скупой тени стен, посетители доедали свои бутерброды под зонтиками на автостоянке.

— Хочешь поглядеть замок? — спросила Франсуаза. — Тебе не будет слишком утомительно пройтись с экскурсией? По всем этим бесконечным лестницам?

По дорожке к нам приближалась шумная компания туристов. Большинство из них были в шортах. У мужчин на шеях висели фотоаппараты. Над ними витал крепкий запах масла от загара.

— Mesdames, messieurs, bonjour,[79] — сказала Франсуаза, проверив билеты и собрав группу вокруг себя. — Есть среди вас англичане? — спросила она.

Англичане были: две пожилые женщины, которых я немедленно окрестила про себя училками, и молодая светловолосая пара с маленьким ребенком, недавно научившимся ходить. Еще был один канадец, смуглый парнишка с рюкзаком. А немцы есть? спросила Франсуаза. Немцев не было.

— А датчане?

Да она просто молодчина, наша Франсуаза. На удивление. В её подходе не было никакой театральщины: тихим, ненавязчивым голосом она просила зрителей обратить внимание на ту или иную деталь, отвечала на вопросы со сдержанной учтивостью, на французском и английском, давала время оглядеться, если видела, что люди чем-то заинтересовались, перемежала сухую информацию с историями, которые она так плохо рассказывала, краснея и беспрестанно поправляя очки, что ей инстинктивно сочувствовали и отзывчиво улыбались, замечая скрытую шутку. Она поведала нам о том, что первоначально замок был построен для защиты Коса от мародерствующих англичан. Англичане из группы при этих словах засмеялись. Она сказала, что более позднее крыло появилось во времена царствования Франсуа Первого[80] (или назвать улицу в Париже улицей Франсуа Первого, а не Франсуа Премьер). Теперь засмеялась я.

— Извините, — сказала я, когда вся компания обернулась ко мне с непонимающим, озадаченным выражением на лицах. — Меня насмешила одна мысль.

— А-а, так вы из Англии, — сказала одна из пожилых «училок». — Эйлин, гляди-ка, англичанка. Как мило. Вы здесь работаете, или в отпуске, или что?

— Да, — ответила я, предоставив им гадать.

Нас пригласили осмотреть образчики «style gothique»[81] и насладиться красотой сводов. Я шла в хвосте группы, больше прислушиваясь к собственным впечатлениям, чем к словам Франсуазы. Мне предстояла нелегкая работа: выдумать двадцать четыре года жизни, подтвердить свое сходство с тем ребенком, которого они когда-то знали. Винтовая лестница, ведущая вверх, к круглым комнатам башни, где принцессы некогда пряли свои золотые нити и ждали принцев, были стерты почти до прозрачного состояния. Гобелены побиты временем и тронуты плесенью. Пыльная обивка изъедена молью. Позолота отслаивалась. Но именно так все и должно быть. Я прикасалась, вдыхала, впитывала запахи и ощущения.

Экскурсия заканчивалась в кухне старинного средневекового замка. Франсуаза уже поглядывала на часы и пыталась согнать народ в самую маленькую кухню, откуда попасть обратно во внутренний двор можно было лишь пройдя мимо двух столов, где были разложены вещи для продажи: открытки, кувшинчики с медом, медовые соты, козий сыр, свежие яйца, баночки с confits[82].

— Ты, наверное, не захочешь снова обходить все по кругу, правда? спросила Франсуаза, когда последних отставших членов экскурсии проводили наружу, а с другой стороны двора своей очереди ожидала следующая группа.

Да я бы и не возражала. Вот что такое счастье.

— Может, немного понежишься на солнышке, а? — предложила она. — Тебе нужно отдохнуть.