Лгунья-колдунья

Венечка Путырчик?! Рыжий долговязый вечный подросток в мятых штанах? Импульсивный, открытый, искренне увлеченный своей пыльной и малооплачиваемой работой в архиве, Венечка меньше всего походил на клубок жгучей ненависти и злобы, описанный Кириллом.

Солидный, спокойный, пусть и немного брюзгливый Борис Марченко? Лане был хорошо известен подобный тип мужчин, вернее — мужичков. Основательные такие, хозяйственные, рачительно управляющие небольшим, зато своим бизнесом, они вполне удовлетворены достигнутым. Это, как правило, квартира, машина, дача, возможность пару раз съездить в отпуск туда, куда захочется, и абсолютное равнодушие к светским тусовкам и обитающим в этих тусовках паразитам. Вернее, паразиткам — длинноногим блондинистым красоткам, рыщущим по гламурным мероприятиям в поисках подходящего носителя. Причем внешность носителя значения не имела, определяющим фактором была толщина кошелька. Ну, а если появлялся раритетный экземпляр типа Кирилла Витке, начиналось форменное безумие. Но типаж, к которому относился Борис Марченко, длинноногие красули совершенно не интересовали. Представителям этого типажа нужны были такие же основательные и спокойные тетки, как они сами, хорошие хозяйки и в то же время — состоявшиеся в профессии, не собирающиеся сидеть на шее у мужа.

Именно такой и была крепенькая, как боровичок, Нелли Симонян. Она занимала неплохую должность в банке, ну а плохую хозяйку среди армянок найти довольно сложно. Это смогла оценить и Лана, отведав вкуснейшее соте из баклажанов, принесенное Нелли на сороковины по Вадиму. Представить большеглазую Нелли, трогательно опекавшую несчастную Динь, пробирающейся в квартиру Осеневой с каракуртом в коробке Лана не могла.

И что? Сомнений в том, что убивает один из «северян», не было, а значит, надо проверять каждого. Но этим пусть займется Кравцов, а ей надо позаботиться о девчатах. Как? Да очень просто — пригласить пожить их сюда, к родителям. Коттеджный поселок, в котором расположен дом Красичей, тщательно охраняется, проникнуть сюда незаметно довольно сложно. Да еще и Тимка есть…

Тимка?! Черт, он же заперт там, в квартире, один!

Лана выключила фен и, не расчесав толком влажноватую гриву волос, валькирией вылетела из своей комнаты.

— Мама! — Так, теперь главное — не ссыпаться в спешке со ступеней. — Дай мне ключи от своей машины!

— Р‑р‑рав!

Странно, мама Лена, конечно, по утрам бывает не в духе, но не настолько, чтобы сразу гавкать.

А еще у мамы Лены очень аккуратные маленькие ушки, а не обрубки, нежное гладкое лицо, а не лохматая улыбающаяся мордень, и на четвереньках она не бегает.

— Тимыч! — Девушка плюхнулась на последнюю ступеньку, не устояв перед бешеным натиском искренней радости. — Ты здесь!

— Где ж ему еще быть, — улыбнулся отец, выходя из кухни.

— А я спешу, переживаю за одинокого брошенного пса! — Лана старательно чесала алабая за ушами, а тот, уложив здоровенную башку на колени хозяйки, погрузился в нирвану абсолютного счастья. — Тимурень, хороший мой, что бы мы без тебя делали!

— Вот и я так подумал, — Мирослав сел на ступеньку рядом с дочерью. — Поэтому и сгонял за ним ночью, после того как уложил моих девочек спать. Мать, кстати, до сих пор еще подушку давит, перенервничала вчера. А я пока завтрак приготовил.

— Золотой у меня папуленций! — Лана чмокнула отца в гладковыбритую щеку. — Мамуленции здорово повезло в этой жизни.

— Ну, предположим, тебе тоже грех жаловаться, твой Кирилл… — начал было Мирослав и, запнувшись на полуслове, замолк.

— Да ладно тебе, папик. — Девушка боднула отца в плечо. — Ты чего? С Кириллом все будет в порядке, я знаю. Я это чувствую. Сейчас главное — вычислить убийцу.

— Вот с этого места, пожалуйста, подробнее, — нахмурился Мирослав. — Я ведь до сих пор понятия не имею, что происходит.

— Ладно, расскажу, только, если можно, за завтраком, у меня мало времени. — Пришлось прервать псячье блаженство и подняться со ступеньки.

— И куда собралась моя дщерь?

— Папа, не называй меня так, — фыркнула Лана. — На «дверь» похоже. А собралась я много куда. Сначала — к Кириллу, потом — за Ленкой, ее из больницы выписывают, потом надо девчат забрать…

— Все, хватит! — просительно поднял руки отец. — Думаю, я смогу разобраться в твоих планах на сегодня только после того, как ты мне все подробненько расскажешь. Идем, кормить тебя буду.

— Чем?

— Ты что, забыла, что твой отец — непревзойденный мастер омлетов?! С беконом, укропом и помидорами? — возмущенно засопел Мирослав, направляясь следом за дочкой.

— М‑м‑м, вспомнила! Мне побольше, пожалуйста!

Казалось бы, столько всего произошло за последнее время, но подробнейшее описание событий закончилось ровно к чашке кофе со сливками. Которую Лана пила в полной тишине, от чего даже негромкое прихлебывание звучало, как сербанье хрюшки из чана с помоями.

Отец, еще в середине повествования вставший с места, теперь застыл лицом к окну, и понять его реакцию девушка не могла. Лишь сжимавшиеся и разжимавшиеся кулаки скрещенных за спиной рук давали понять, что Мирослав, как бы это помягче выразиться, не очень спокоен.