Ли Бо: Земная судьба Небожителя

Змеей извивалась внизу Хуанхэ, устремляясь на восток, в мистическую Бездну, скрывающую Острова Бессмертных, к западу склонялось солнце, окрашивая в пурпур, цвет даоского инобытия, поросшие лесом склоны. Трое друзей сдвинули чаши. «Выпьем! Не последнюю!» — «А деньги на вино?» — «Ах, что деньги! Коня продадим!» Впервые поэт обнажил нищету своего физического существования, компенсировавшуюся духовным богатством и щедростью трат. Он взрывается в хмельном поэтическом экстазе: «Кисть! Бумагу!» И пишет знаменитое «Выпьем!», своей хмельной лихостью и затаенной печалью близкое «Сянъянской песне»:

Вы видели, как Желтая река с Небес стекала
И безвозвратно исчезала в море?
Вы видели в больших дворцах власы в зерцалах? —
С утра черны, а к ночи в снег их превращало горе.
Бери от жизни всё, что радостно и мило,
Да не скудеет тот бокал, что обращен к луне!
Растрачу всё, чем Небо одарило.
Что тысяча монет! Опять придут ко мне.
Бычка прирежем, запечем барашка,
Три сотни — разом! — опрокинем чаши.
Ах, мудрый Цэнь, ученый брат Даньцю,
Давайте выпьем-ка и вновь осушим!
Ко мне склоните ваши уши,
И я вам песенку спою.
Что нам дворцы, где яств полны столы?!
Пусть трезвость к нам, хмельным, и не придет.
Мудрец всегда мирские отвергал дары,
Стяжает славу только тот, кто пьет!
Как Цао Чжи в пирах Беседки умиленья
С вином за десять тысяч — это наслажденье!
Ты думаешь, трактирщик, денег нет?
Друзей я не оставлю без вина.
Возьми-ка дорогого скакуна
И шубу в тысячу монет,
Пошли слугу ко мне за ними — и налей полней,
Чтоб скорбь тысячелетнюю избыть в душе моей.

Горечь столичных неудач не смягчается. Двадцать лет Ли Бо ищет могущественного покровителя, который выведет его на столичный тракт, и всё безрезультатно! Как же он не понимает, что высокий карьерный чиновник не пожертвует должностью ради какого-то поэта, пусть и безмерно талантливого, но с неясным, темным происхождением, потомка ссыльных, личности подозрительной? Да за это чиновник получит понижение сразу на три ступени служебной лестницы. Кому это надо?..

Душа погрузилась в океан отчаяния, в тридцать шесть лет появилась седина, спасают лишь вино и путешествия, и поэт то уезжает на восток в Юэ, то стремительно мчится на запад к Юань Даньцю. Этот период носит в либоведении наименование «поход в десять тысяч ли».

Стихотворение «Прощание с другом» отдает полынной горечью. В стихотворении уже нет пространства, простора, всё зажато, ограничено — горами, реками, обрывающимся в разлуке временем, горизонтом, за кроваво-закатной чертой которого исчезающей тучкой скрывается друг. И конь, словно оторванный от стада, жалобным ржанием подчеркнет тяжелое молчание разлуки.

В таком психологическом аспекте уже не столь важно, где написано это стихотворение. По предположению Ань Ци, в Наньяне (нынешняя провинция Хунань); по утверждению шаньдунских ученых, уже в Яньчжоу. Последняя версия интересна тем, что связывает персонаж этого текста с Ду Фу и дает новую датировку их первой встречи.