Ли Бо: Земная судьба Небожителя

Сам он жадно тянулся к людям, даже случайных знакомых именовал «друзьями» (в «Большом словаре Ли Бо» перечисление его контактов занимает сорок две страницы мелкого иероглифического текста), но фактически истинных друзей у него было лишь два: Ду Фу и Юань Даньцю. Первый — конгениален Ли Бо, но не столь космичен, второй — глубоко погружен в даоскую ментальность со всей мистикой ее духовных трансформаций и абсолютным приоритетом небесного перед земным.

На этот факт невозможно не обратить внимание: его душа жаждала общения, но общения на равных, с созвучными, сонравственными ей душами. Большой и сильный человек, виртуозно владевший мечом, он обладал тонкой, ранимой душой, сознавал это, и отсюда — постоянная встревоженность земного бытия. Лишь в горах, воспринимая космические коды, он возвращался к самому себе, утишал душу, успокаивал сердце.

У звезды Тайбо есть земной аналог — одноименная гора, расположенная недалеко от Чанъаня, столицы империи. Таким образом, дуплекс «звезда-гора» воспринимается как система единого пространства Небо-Земля. И вряд ли случайно проекция звезды Тайбо на Землю нацелена на район притяжения имперской столицы: это не может быть оторвано от почти патологического, никакими только психологическими или чисто карьерными причинами не объяснимого тяготения Ли Бо к Чанъаню, не ослабевавшего в течение всей его земной жизни, несмотря на тяжелые удары, наносившиеся императорским двором по его судьбе.

Обратим внимание и на то, что в легенде о звездном рождении поэта не фигурирует отец. Его фактически нет и в поэтическом пространстве Ли Бо, а мать, хотя и косвенно, но присутствует — хотя бы своей племенной принадлежностью: в стихах часто упоминаются народность «цян», к которой она принадлежала, и язык «юэчжи» (или «юэши»), на котором они говорили. То есть легенды ведут родовую генеалогию Ли Бо не по современным им матрицам, а по древним.

Но даже легенды не каждого персонажа связывают с Небом, а лишь мудрецов и государей. Конфуция, например, связали: в сон его матери в канун родов вошел некий Черный дух, смутивший ее вестью, будто первенец станет «большим человеком», и в урочный час с Неба полилась музыка и протрубил Единорог, мифический зверь, предвещающий явление великого мудреца. Так, по легенде, рожден был Конфуций, и не на ровной поверхности Земли, а на устремленной к небесам невысокой горушке, получив вторым именем слово «Цю» (холм).

А ведь имя Тайбо, вновь подчеркиваю, носит не только звезда, но и гора в провинции Шэньси. То есть легендарными версиями и Конфуций, и Ли Бо вписаны в общие для Земли и Неба меридианы. И мать Лао-цзы в канун рождения сына «ощутила звезду». И мать Лю Бана, первого императора династии Хань, «встретила во сне духа… и обвил ее черный дракон», после чего и появился на свет будущий основатель империи.

Так что легенда, реалии жизни Ли Бо, поэтические образы — все это складывается в систему особой ментальности, тяготеющей больше к Небу, чем к Земле.

По небу полуночи ангел летел,
      И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
      Внимали той песне святой.
Он пел о блаженстве безгрешных духов
      Под кущами райских садов;
О боге великом он пел, и хвала
      Его непритворна была.
Он душу младую в объятиях нес
      Для мира печали и слез;
И звук его песни в душе молодой
      Остался — без слов, но живой.
И долго на свете томилась она,
      Желанием чудным полна;
И звуков небес заменить не могли
      Ей скучные песни земли.

Так семнадцатилетний романтик Лермонтов, чья особая космичность в восприятии земного бытия уже не раз была подмечена чуткими собратьями-поэтами, в стихотворении «Ангел» писал о такой же небесной душе, прошедшей отпущенный ей земной срок, но так и не сжившейся с Землей, сохранив душу нетронутой для космического продолжения.

Не таков ли и наш Ли Бо, явно тяготившийся своим земным сроком?

В тумане тайн

Каким оказался приход великого Ли Бо в наш мир, мы точно не знаем. Неясность его происхождения, генеалогии, места и времени рождения — всё складывается в нестандартность фигуры, уводит от конкретности человеческого облика в абстрактную знаковость. «Среди известных фигур прошлого в Китае редко можно было встретить столь необычные имя и фамилию, как у Ли Бо… Да и подобный жизненный путь не часто выпадал китайским литераторам… Он не имел даже места, где бы жил достаточно долго» [Хэ Няньлун-2002. С. 14].