Ля Тортуга. От Аляски до Огненной Земли

Пока мы подплывали к берегу, он был пуст, но к тому времени, когда выбрались на твердую землю, нас уже окружила возбужденная толпа ребятишек. Глаза и белые зубы, точно огоньки, вспыхивали на черных улыбающихся рожицах. Девчушки наполнили руки Элен ароматными пучками тропических цветов, мальчуганы крутили за стебли кокосовые орехи и протягивали их мне. Вслед за детьми пришли и взрослые, а алькальд острова, тоже улыбающийся негр, дружелюбно нас приветствовал. Их не столько интересовало, откуда мы, сколько восхищало наше появление здесь. Они разглядывали джип со всех сторон, впрочем, ребятишки потеряли к нему всякий интерес, как только выяснилось, что Дина — рьяный охотник за кокосовыми орехами. Мы всегда сомневались в чистоте ее крови — считалось, что она немецкая овчарка, но я уверен, что где-то замешался маленький спаниель. Пока закончились все формальности, было уже три часа. Есть нам хотелось еще два часа тому назад, когда мы высадились на берег, а теперь мы просто умирали с голоду. Стоило Элен сказать, что ей хочется искупаться, как берег сразу же опустел; освежившись и вдоволь наплававшись в прозрачной, как кристалл, воде, мы раскинули лагерь под нависавшими листьями невысокой пальмы. Потом мы сидели на песке и, запивая армейский рацион кокосовым молоком, смотрели в ту сторону, откуда прибыли. Море было спокойно, в воздухе ни ветерка, и только небо было какого-то пурпурного оттенка.

Остаток дня мы провели принимая нескончаемый поток гостей. Вернулись ребятишки и принесли столько цветов, что покрытую ими «Черепаху» действительно можно было принять за колесницу на турнире роз, как подумал механик станции обслуживания в Пасадене. Мужчины работали на своих небольших полях за проливом в глубине острова, примерно в миле от берега; вернувшись домой, они пришли посмотреть на джип и принесли нам калабаши, полные плодов манго, ананасов, бананов и авокадо. Они пригласили нас в деревню в полумиле от нашей стоянки. Вслед за стайкой ребятишек мы двинулись по извилистой тропинке среди высоких кокосовых пальм, увитых плющом деревьев, папоротников и каких-то широколистных растений. У берега близ деревни на песок были вытащены каяки и долбленые каноэ, некоторые с фруктами, кокосовыми орехами, рыбой и омарами. Дома на сваях без дверей построены из пальмовой коры и тростника, ко входам вели бамбуковые лестницы. Под хижинами лежали связанные гигантские черепахи фута три в поперечнике, а рядом свалены пустые панцири.

Вернувшись в лагерь, мы пообедали авокадо, лимонами и кокосовыми орехами и, впервые оставшись одни, сквозь веер пальм любовались закатом. Мы чувствовали себя в раю, уезжать не хотелось, но через месяц начнутся chocosanos, и я настаивал на том, чтобы выйти в море пораньше. Как и в Коста-Рике, нам советовали плыть только в утренние часы.

Ночь мы провели не очень-то хорошо (нет розы без шипов): заедали песчаные блохи, гремел гром и выл ветер. Ранним утром мы выглянули в окно и увидели, что в кустах уже поджидают вчерашние ребятишки. Заметив, что мы проснулись, они со всех ног кинулись бежать к джипу с охапками цветов в руках. Л пока я возился с «Черепахой», пришел алькальд и принес два бамбуковых шеста футов по пятнадцать. Он слышал, как я спрашивал у молодежи, растет ли здесь бамбук достаточно высокий, чтобы можно было отталкиваться от рифов и промерять глубину воды. Утром он побывал на большом острове и срезал для нас эти шесты. Впоследствии они оказались самым ценным навигационным инструментом.

— Вы собираетесь отчалить сегодня, — сказал он, — но до новолуния море будет неспокойно.

— А когда новолуние?

Он неопределенно пожал плечами:

— Дня через два.