Лягушка Басё

Борис Акунин Лягушка Басё

© Борис Акунин, 2023

© eBook Applications LLC, 2023

ОТ АВТОРА

Хочу вас спросить. Вы знаете, кем были ваши прапрадеды? Хотя бы один из восьми? Что они были за люди, чем занимались? Просто хотя бы – как их звали?

Если знаете – я вам завидую. Я про своих прапрадедов не знаю ничего. Только что по отцовской линии они были грузины, а по материнской евреи.

Стал я про них думать, про своих безымянных, безликих прапрадедов, живших сто с лишним лет назад. И не столько придумал, сколько вдруг увидел - двоих. А может, они сами ко мне выглянули - откуда-то оттуда, куда уходят  прапрадеды.

Один назвался Ладо Чхартишвили, другой - Ароном Бразинским.

Как только у них появились имена, оба прапрадеда стали живыми и заговорили со мной. Они поведали мне одну и ту же  историю, каждый на свой лад.

Правильнее сказать, что это две истории.  Или четыре. Наверное, даже восемь. Не знаю, как посчитать.

Давайте сделаем вот что.

Познакомьтесь с обоими моими прапрадедами  и сами решайте – за кем из них вы пойдете.

Ладо Чхартишвили

Налейте себе вина, положите на тарелку закуску, но пока не пейте и не ешьте – я скажу когда. Сидите и слушайте.

Я с детства больше всего любил, чтобы я говорил, а все слушали. «Наш Ладо будет или учителем, или попом,  - предсказывал мой отец, умный человек. – Этих хочешь не хочешь, а приходится слушать».

Дети - глупые, не могут долго слушать, им трудно усидеть на месте.  И в школе нельзя пить вино. Поэтому я поступил не в учительскую семинарию, а в духовную.

 Эх, какие я читал проповеди в моей маленькой церкви! А каким ароматным зедаше у меня причащались! «Святой отец, налей еще», - просили люди, и я кому-то наливал, кому-то нет. Потому что Господь вознаграждает коемуждо по делам его. 

Но прихожане шли в мою церковь не за вином. В Грузии живем – вино, похуже или получше, у всех дома есть. Ко мне приходили послушать проповеди.

 Я что придумал? Проповедь с продолжением.  Она обрывалась на самом интересном месте.

«Отец Ладо, рассказывай дальше! Мы хотим знать, кто на самом деле убил царя Саула!» - просили прихожане, а я отвечал: «В следующее воскресенье приходите. Узнаете».

Молва о моих проповедях дошла до самого города Озургети, а там живет пять тысяч человек! Некоторые из них тоже приезжали, верхом или на извозчике.

Однажды прибыл сам епископ, преосвященный Пантелеймон, тоже послушал. На том моя духовная карьера и окончилась. С тех пор я в церкви не служу, и «отцом» меня зовут только собственные дети.

Э, всё что ни случается - к добру.

Я стал вести пиры и застолья. У кого свадьба, или похороны, или захотелось позвать гостей да чтобы не просто сидели, пили, да пели, а думали про интересное и мудрое, зовут меня тамадой. Хорошая жизнь, дай бог всякому.

И что я вам скажу: быть тамадой намного приятней, чем попом. Потому что говорить про всё на свете у накрытого стола много  лучше, чем с амвона только про божественное. А главное - все веселые, широкие, любят друг друга. Да и поют дома звонким горлом, вольно, а не кисло, через поджатые губы, как в церкви.

У нас говорят: «От хорошего тоста дух взлетает высоко». Так что раньше я был просто духовная особа, а стал – высокодуховная.

Вот теперь можно пригубить вино, но это еще не тост, а только приготовление к тосту.

Каждый человек, пока живет на свете, должен изобрести что-нибудь новое, отчего жизнь станет хотя бы немножко лучше. Ничего не изобрел – все равно что не жил.

Вот я, Ладо Чхартишвили, изобрел очень хорошую вещь. Называется «Большой Тост».

Раньше, до меня, были какие тосты? Ну, про русские тосты я даже говорить не хочу, они только чтоб поскорее выпить. Что это: «за здоровье собравшихся», «за прекрасных дам», «между первой и второй перерывчик небольшой», «первая колóм – вторая соколóм»? Но и у обычного грузинского тоста, даже очень хорошего, полет недлинный и невысокий, как у бабочки. 

Когда стол веду я, я рассказываю историю, похожую на полет орла. Она состоит из  маленьких и средних тостов, а заканчивается Большим Тостом. Это как проповедь с продолжением, только гораздо лучше. Слушатели не стоят с постными лицами, а удобно сидят и улыбаются или ахают,  выпивают-закусывают, и никакой епископ нам не указ.

Вы удобно сидите? Это правильно. Сейчас я произнесу Большой Тост.

Улыбаетесь? А вот это зря. Тост – дело серьезное.

Знаете, я давно живу на свете и повидал много удивительного, но самое поразительное приключение началось на батумском телеграфе, когда я повстречал красивого господина с маленькими черными усами и  седыми висками…

Э, будете вы меня слушать или нет?

Арон Бразинский

Если вы умный человек – или если вы человек, который хочет стать умным (а это одно и то же) – вы не станете тратить свое время на кого попало. Это говорю вам я, Арон Бразинский, а я знаю, что говорить и чего не говорить.