Лягушка под зонтом

Она увидела, как дернулась его шея, когда окликнула его. Он вскочил – на удивление легко управлял большим телом. А лицо... Оно испугало ее.

Ольга почувствовала, как вздрогнуло тело... Она увидела радость на его лице, она как услышала то, что он приготовился крикнуть: «Смешная! Она еще спрашивает!» В невольном порыве Ольга собралась сделать то, чего никогда не позволяла себе – кинуться на шею.

Но Никита молчал, смотрел на нее, она наблюдала, как он старательно загоняет радость на место, одергивает ее: не время. В его серых глазах она видела, как мгновенная радость уступает другому чувству – удивлению.

Наконец его пухлые губы раскрылись, она услышала:

– Конечно, я вас помню. Вы достали мне лягушку из колодца... Ольга.

– Да-а, – протянула Ольга. – Было такое.

– Надеюсь, – не спеша продолжал он, – спасенное земноводное отравилось к морю. – Усмехнулся. – Она оценила... помощь и признательна.

Никита не уточнил, чья помощь должна быть оценена лягушкой, кому она должна быть признательна. Вам? Мне? Нам?

– Наверняка, – согласилась Ольга.

– Да вы входите, садитесь. – Он указал ей на кресло, в котором только что сидел.

Оно было клетчатое.

– Спасибо, – сказала Ольга, села и огляделась.

Заметила столбик пыли, он вился вверх, подсвеченный не одетой в абажур лампочкой. В ангаре горел свет: слишком пасмурно за дверями. Она чувствовала, что Никита наблюдает за ней.

– Как здесь у вас, – пробормотала Ольга, поворачиваясь к нему, – кругом металл... Не душно?

– Нет, – сказал Никита. – Кондиционер. – Он махнул в сторону металлической коробки, привинченной к стене. – Зимой ставлю на обогрев.

– Вы здесь и зимой тоже? – Она с недоверием посмотрела на Никиту.

– Да, зимой тоже. Хотя зимой зонты почти не берут.

– А-а, – протянула она.

– Но я скоро ухожу отсюда, – добавил он, как ей показалось, поспешно.

– Как удачно, что я вас застала. Уходите навсегда? – быстро спросила Ольга.

– Да, – ответил он коротко. – Давайте-ка ваш зонт, он мокрый.

Никита протянул руку к ее зонту, который она то опускала чуть не на пол, то поднимала, с него капало. Ольга протянула зонт. Кто станет спорить, что его надо сушить, если он мокрый, а дождь барабанит по металлу ангара с грохотом новогодних петард?

– Зонт нужно сушить по правилам, – говорил Никита. – Раскрыть, но не до конца. Иначе ткань растянется. Если бы ваш зонт был шелковый, то его вообще не нужно раскрывать. Поставить в уголок и дать ему высохнуть. Кстати, – он поморщился, – вы знаете, что зонт можно стирать?

– Он, по-вашему, грязный? – удивилась Ольга. – Вполне может быть, давно катается в багажнике. На всякий случай. Вот видите, случай выпал. – Она как будто оправдывалась.

– Ну... Он у вас, конечно, в клеточку... – улыбнулся Никита. – Наверное, в белую и красную?

Ольга рассмеялась.

– Наверное, в белую и красную, – повторила она за ним. – А вы как думаете?

– Как думаю, я уже сказал.

– Поняла, – кивнула Ольга.

– Зонты из такой ткани, как ваш, то есть из синтетической, лучше стирать синтетическим порошком. Теплой водой, градусов тридцать. Потом прополоскать, обязательно протереть губкой. Потом раскрыть и сушить на воздухе. – Никита говорил, не глядя на Ольгу, расправляя зонт.

– Вы знаете о зонтах все? – спросила она, когда возникла пауза – Никита не сразу справился со спицей, которая давно норовила вылезти из своего гнезда.

– Все? – Никита задумался. – Нет, об этом, я думаю, все не знают даже китайцы, хотя они их изобрели в одиннадцатом веке до нашей эры.

– Почему же?

– Потому что зонты были вещью царей и вельмож. А знания передаются учеными людьми. У них зонтов могло не быть.

– Значит, цари и вельможи не ученые, да? – тоном упрямого подростка спросила Ольга.

– Эти люди всегда относились к разным категориям. Их знания об окружающем мире и о жизни не совпадают. Точно так же, как сейчас. – Ольга вскинула брови, но промолчала. – Самый первый зонт, как гласит предание, защищал человека от солнца. Он был тяжелый, с длинной ручкой...

– Наподобие пляжного, – заметила она.

– Пожалуй, – согласился Никита.

– Тогда что в нем царственно-вельможного? – спросила Ольга с насмешкой в голосе. Она представила себе трепещущий на ветру полосатый зонт на берегу моря, под которым прошлым летом пряталась от солнца.

– Только то, что он являлся принадлежностью членов королевской семьи и высокопоставленных придворных, – ответил Никита, опуская Ольгин зонт на картонку в углу.

– Понимаю. Но жизнь переменилась, теперь под похожим зонтом сижу самая обычная я... – Ольга собралась услышать смех.

Но Никита сложил руки на груди и продолжал, слова сыпались, но не со скоростью дождевых капель. Похоже, он неторопливый человек.

– После Востока зонт покорил Древнюю Грецию. Затем Рим. Там он утратил свою царственную силу. Стал дамским угодником.

– Когда же его поставили на нынешнее место? Когда он стал прислугой всех и каждого? – Если не можешь остановить поток – вступи в него, вспомнила Ольга чью-то фразу и воспользовалась советом.