Лягушка-принцесса

— Вы уверены? — с нажимом осведомилась законная супруга Константа Великого. — Помните, что от этого зависит её жизнь и ваша судьба.

— Клянусь молниями Питра и Цитией — богиней правосудия! — отчеканил молодой человек, но видя, что собеседница смотрит на него с тем же недоверием, счёл нужным пояснить. — Манеру письма госпожи Аполии Константы я хорошо знаю. А кроме неё и госпожи Юлисы, в квартире грамотных не было.

— Я так и думала, что вы её там прятали, — пробормотала императрица, тут же встрепенувшись поинтересовалась. — Стихи вам передала госпожа Константа?

— Нет, — покачал головой Вилит. — Сама госпожа Юлиса из рук в руки.

— Так вы ходили в город?! — вскричала родительница.

— Это случилось ещё до того, как государь запретил мне покидать Цветочный дворец, — успокоил её сын.

— А что случилось с госпожой Юлисой после того, как на квартиру Константы напали налётчики?

— Прошу вас, ваше величество, не спрашивайте меня ни о чём, — ответил принц, с мрачным вызовом глядя на мать. — Тогда мне не придётся вас обманывать.

Лицо Докэсты Тарквины Домниты покраснело, глаза сузились, а рот сжался в куриную гузку.

— Ну, с вами мы ещё поговорим, сын мой, — зловеще предупредила она непутёвого отпрыска и резко обернулась к невольно отпрянувшему охранителю своего здоровья. — Ну, а вы как это объясните, господин Акций? Вас, как последнюю деревенщину, облапошили какие-то мерзавцы, а вы, вместо того чтобы во всём разобраться, явились за деньгами, едва не сведя меня в могилу! Так-то вы обо мне заботитесь?!

— Но, ваше величество…, - беспомощно развёл руками с одной стороны обрадованный, с другой — униженный лекарь. — Тот человек говорил так убедительно… Мало кто знает, что госпожу Юлису собирались выдать за господина Авария. А о его несносном характере и о том, что он не жалует женщин, известно всему Радлу. Вот я и подумал, что он вполне мог послать кого-то в Этригию…

Проклиная последними словами наглого шантажиста, врачеватель нервно сглотнул, только сейчас вспомнив, что читал письмо госпожи Юлисы, адресованное императрице, и почерк там, кажется, был именно таким, как на листочках Вилита. Скорее всего, именно поэтому принц и не сказал ему ничего по дороге в свою комнату, полагая, что тому и так всё ясно.

Неизвестный вымогатель словно околдовал многоопытного царедворца, лишив того памяти. Но, возможно, дело в том, что описанные тем человеком действия госпожи Юлисы показались Акцию верными и вполне оправданными в той ситуации?

Вот только говорить об этом государыне и принцу не стоит. Поэтому охранитель здоровья не нашёл ничего лучше, как заявить:

— И ещё тот человек назвал имя Ротана…

— Госпожа Юлиса рассказывала о нём половине столицы, мудрейший господин Акций! — голос императрицы буквально сочился ядом. — Даже я помню этого коскида сенатора Касса Юлиса!

Облив незадачливого любовника полным презрения взглядом, она обернулась к сыну:

— А что это за стихи?

Выдохнув, Ника опустилась на колени и осторожно, словно боясь обжечься, подняла папирус, ещё раз пробежав взглядом по строчкам.

Ни цифры, ни примеры умножения с делением никуда не делись, продолжая пугать её своей знакомой инородностью.

"Что бы это значило, и откуда оно здесь взялось?" — с трудом оформилась в голове девушки первая более-менее связная мысль.

Поглощённая желанием выяснить всё как можно быстрее, она бросилась в спальню, но у самой двери застыла, едва не распахнув её настежь.

"И как я объясню Птанию, зачем мне нужно это знать? — приходя в себя, взялась рассуждать беглая преступница. — И что он подумает, увидев меня всю такую психованную? Нет, сначала необходимо успокоиться и хотя бы в самых общих чертах продумать, как, не вызывая подозрений, выяснить причины появления в публичном доме для гомосексуалистов трактата, написанного женщиной-математиком? А главное, что известно о ней хозяину свитка?"

Ника неторопливо, с подчёркнутой аккуратностью свернула папирус и осторожно заглянула в комнату.

Отпущенник всё ещё мирно спал на своей половине кровати. Однако, когда гостья задвигала засов, он дёрнулся, пробормотал что-то неразборчивое и повернулся на другой бок.

Несмотря на охватившее её нетерпение, будить своего радушного хозяина гостья не стала.

Стараясь двигаться как можно бесшумнее, она подошла к лежанке, забралась на неё с ногами и задумалась, машинально вертя в руках свиток.

Поскольку, с учётом всего увиденного в нём, совпадение казалось уже абсолютно невероятным, остаётся признать, что где-то в Нидосе живёт ещё одна попаданка, перенесённая туда из мира Виктории Седовой. И кто же тогда на самом деле госпожа Ирдия Корнелла Сапина?

Кажется, болтливый Килей на пиру у императора рассказывал, что она жена какого-то городского советника. Девушке подобное звание или должность не говорили ничего, кроме того, что он, очевидно, далеко не бедный человек, иначе у его супруги не осталось бы времени на всякие глупости, вроде занятия математикой.