Лягушка-принцесса

— Я вчера сама слышала, как сын говорил невестке об этом, — многозначительно поджала губы бабуля, а в её выцветших от старости глазах плясали весёлые чёртики. — Теперь понятно, почему ты отказалась от Эминея. Разве этот мальчишка может сравниться с таким прекрасным юношей, как принц Вилит.

Она мечтательно вздохнула.

— Вы что-то путаете, госпожа Септиса, — решительно заявила Ника, категорически отказываясь принимать шутливый тон собеседницы. — Его высочество не говорил мне ничего подобного. Возможно, вы просто чего-то не расслышали.

— Ну, если не хочешь рассказывать — то и не надо, — отворачиваясь, обиженно дёрнула сухим плечиком собеседница.

Возникшее между ними напряжение разрядила вернувшаяся Гэая. Девочка спросила:

— А какие драгоценности вы оденете на праздник, госпожа Юлиса?

— У меня есть только нефритовое ожерелье и серебряная заколка с бабочкой.

— В вашем возрасте такое уже не носят, — не без яда заметила всё ещё дувшаяся на неё Торина Септиса Ульда.

— А как же подарок господина Авария? — напомнила двоюродная сестра.

— Мне бы не хотелось их одевать, — поморщилась девушка.

— Почему? — удивилась Гэая. — Разве они не подойдут к вашим волосам?

— Нисколько, — с неожиданным раздражением проворчала старушка.

Пустой, ничего не значащий разговор помог Нике отвлечься и скоротать время и понемногу осознать происходящее. Полученное приглашение откровенно пугало. Попаданка понимала, что все её умения и навыки ничего не стоят в придворных интригах. С другой стороны, замужества с главным смотрителем имперских дорог она боялась ещё сильнее. Неужели действительно появился шанс стать женой принца? Или тётка права, и императора всего лишь заинтересовала история странной девушки из-за океана? Но почему это случилось именно после того, как Вилит фактически сделал ей предложение?

Одна часть сознания Ники упорно твердила, что по всем законам логики и элементарного здравого смысла Константу Великому не нужна в семье особа со столь мутным прошлым. Этого не может быть, просто потому, что не может быть никогда. Но память настойчиво напоминала о встрече с государыней Докэстой Тарквиной Домнитой, вероятность которой так же исчезающе мала. А уж желание императора, после стольких лет фактического игнорирования, посоветоваться с законной супругой выглядит вообще фантастическим. Из осторожности девушка не стала посвящать дядюшку в столь интимные подробности своего разговора с принцем, понимая, что подобная новость представляет собой информационную бомбу, по меньшей мере, столичных масштабов. Конечно, данная история рано или поздно выплывет на поверхность, но пусть она и её родственники не будут иметь к этому никакого отношения. Возможно, всё это подстроено тем таинственным "игроком", который, явившись к ней всего лишь один раз, пообещал устраивать попаданке всяческие пакости, когда ему "будет скучно".

Девушка пыталась отвлечься и подумать о более насущных проблемах. После того, как её кошмары вызвали у родственниц столь странную реакцию, она поняла, что следующие шаги в психологической войне за отмену свадьбы с Аварием следует обдумывать более тщательно. К сожалению, мозги упорно отказывались работать, и мысли всякий раз возвращались к предстоящему посещению Палатина. В конце концов Ника решила объявить о том, что ей явился папа и просто-напросто запретил выходить замуж за сына отпущенника под страхом кары небожителей, которая может обрушиться на весь род Септисов. Возможно, это наконец-то проймёт непонятливых родичей?

Она понимала, что неожиданный визит сенатора Касса Юлиса Митрора в дом регистора Трениума напрямую связан с полученным семейством Септисов приглашением, и не удивилась, когда Эминей передал ей приглашение дядюшки выйти в первый внутренний дворик.

Вечерело, в углах зала уже стала скапливаться темнота, но рабы ещё не зажгли закреплённые на стенах масляные лампы. Только на конце носика серебряного светильника на рабочем столе Итура Септиса Даума трепетал робкий язычок желтоватого пламени.

Он сам на правах хозяина дома разместился в широком кресле с высокой спинкой, а его гость поодаль, сосредоточенно ковыряя в зубах золотой зубочисткой. От обоих мужчин пахло чесноком, уксусом, ещё какими-то приправами и вином.

— Вы звали меня, господин Септис? — поклонившись сенатору, поинтересовалась девушка.

— Да, госпожа Юлиса, — кивнув, дядюшка указал на ещё одно сиденье без спинки. — Садись, господин Юлис хочет с тобой поговорить.

Примостившись на краешек, Ника вопросительно посмотрела на гостя.

Закончив возиться с зубами, тот убрал желтовато-красную палочку в изящный футлярчик из того же благородного металла и со значением заявил:

— Господин Септис рассказал мне всё о вашем разговоре с его высочеством. Если боги распорядятся так, что вы станете женой принца Вилита, это сильно повысит авторитет и влияние рода Юлисов.

— Вы же знаете, господин Юлис, что браки детей — это дело родителей, — напомнила прописную радланскую истину девушка. — И одни небожители знают, какое решение примет его величество, как отец и как государь.