Лягушка-путешественница

Молодой варвар взглянул на неё с неприязнью, даже не прервав своей сбивчивой речи. Бывшие рабыни вновь запричитали, замахали руками, грозно надвигаясь на своего вожака, невольно попятившегося под таким напором. Картен даже не стал скрывать злорадной усмешки. Со стороны казалось, будто стая собак теснит чужака, забредшего на их свалку. Но долго тешить себя подобным зрелищем он не мог.

— Хватит! — рявкнул мореход, рубанув рукой. — Времени нет на вашу пустую болтовню!

Дав удивлённому Орри перевести, стал привычно и решительно отдавать распоряжения.

— Мы поставим парус, а вы — за вёсла! Если хотите ещё раз пописать на травку! Ну, живее!

Услышав голос настоящего мужчины, гантки отпрянули, глядя на него с недоумением и надеждой.

— Переведи! — грозно скомандовал Картен, ткнув пальцем в предводителя бывших рабов. — Да поживее! И слово в слово!

— Ты не можешь мне приказывать! — голос юноши сорвался на фальцет.

— Сейчас может! — внезапно поддержала его Ника. — Только господин Картен и его люди сумеют спасти нас!

Не ожидавший такой поддержки капитан благодарно кивнул внучке сенатора. Потупив глаза, молодой варвар быстро заговорил, указывая то на него, то на светлевшее небо, то на громоздящиеся волны.

Выслушав его, женщины с плачем и причитаниями стали спускаться на палубу, бросая на своего предводителя очень неприязненные взгляды.

— Коровы! — процедил сквозь зубы Картен, и набрав в грудь побольше воздуха, заорал. — Крек Палпин, Гагнин, Тритин Версат, ставьте парус. Да поторапливайтесь, болваны!

Потом обратился к нахохлившемуся юноше.

— Предупреди своих. Сейчас мои люди развернут вон то полотно. Пусть не боятся.

— Мы не дикари и знаем, что такое парус! — гордо выпятил грудь молодой человек.

Но капитан уже не слышал его. Перегнувшись через перила, он громко позвал Милима.

— Я здесь, хозяин! — тут же отозвался раб откуда-то снизу.

— Будешь отбивать ритм!

— Да, хозяин!

— Орри! — вновь окликнул ганта мореход. — Объясни им ещё раз, что с первым ударом вёсла поднимаются, со вторым опускаются. Понял?

— Да, Картен, — буркнул юноша.

Едва дождавшись, когда остававшиеся на ногах бывшие рабыни рассядутся и выслушают своего вожака, капитан взмахнул рукой.

— И-и-и раз!

Убедившись, что гантки кое-как научились держать ритм, он бросил взгляд на мачту. Раскачиваясь и обиженно скрипя, рея скользнула вниз, позволив распрямиться серому полотнищу паруса. Глухо хлопнув, тот выпятился, словно брюхо беременной женщины, а матросы бросились крепить канаты.

Корабль рванулся вперёд, словно колесница после крепкого удара кнута по лошадям. Послышались испуганные крики женщин, стук вёсел друг о друга. Стоявший рядом Орри испуганно дёрнулся, и мореход заметил, что тот еле сдерживает рвоту.

Презрительно фыркнув:

— Слабак! — он закричал, привлекая внимание всполошившихся ганток.

— Сюда! Смотреть сюда! Сюда я сказал, коровы безмозглые!

Когда испуганные глаза женщин обратились на него, капитан ощутил чувство гордости и превосходства. Подняв руку, мореход привычно скомандовал:

— И-и-и раз! Давайте, давайте, каракатицы мокрохвостые! Никто вас спасать не будет. Самим придётся выкарабкиваться!

Решительный голос и уверенные манеры Картена слегка успокоили слушательниц. А тот продолжал отдавать приказания:

— Крек Палпин, смени ту, которая слева! Да не эту, а ту! Видишь, она вся зелёная, того и гляди, свалится.

— Гагнин, помоги девчонке. Этой. Ей только коз пасти, а не веслом ворочать. Соплёй перешибёшь.

Нос корабля с лёгким шипением резал волны, подгоняемый ветром и ударами вёсел. Держась за перила, к купцу вернулся от фальшборта молодой гант.

— Это шторм, господин Картен?

— Ещё нет, — усмехнулся тот. — Это только начало!

— Раньше я только слышал о море, — запинаясь, проговорил варвар. — Но никогда не видел.

— Что ты мог видеть в своём лесу? — пренебрежительно хмыкнул капитан. — Коров, навоз да медведей по праздникам.

Но собеседник, казалось, пропустил его обидные слова мимо ушей, словно, не замечая неприкрытой насмешки. Ветер развевал длинные волосы, задувая их в рот и глаза. Ещё недавно сочившиеся страданием, сейчас они горели странной смесью восторга и ужаса.

— Оно красивое! — прошептал Орри, заворожённо глядя на голубовато-серые валы. — Как живое…

Потом юноша заговорил совсем тихо, перейдя на родной язык. Уловив в его словах ритм, Картен удивлённо вскинул брови. Неужели дикарь читает стихи? Нет, не может быть! Варварам не знакомо божественное искусство поэзии. Тем не менее, выросшему у моря и не представлявшему свою жизнь без него канакернцу пришлась по вкусу подобная реакция молодого человека. "Он не струсил", — хмыкнул про себя мужчина, на какой-то миг даже почувствовав что-то вроде симпатии. Но быстро опомнившись, проворчал:

— Следи за берегом. Мы погибнем, если не успеем войти в устье.

Юноша, видимо, тоже устыдившись подобной впечатлительности, коротко кивнул.