Лягушка-путешественница (СИ)

Ника с пугающей ясностью поняла, что через минуту тётка вцепится ей в волосы. Драка со скандальной бабой никак не соответствовала тщательно выстраиваемому образу радланской аристократки. Но не убивать же её в самом деле! Это не открытое море, а государство со своей властью и законами. Тут за убийство по головке не погладят. Даже внучку сенатора.

— Заткнись! — как можно внушительнее рыкнула девушка.

Дация с побелевшими от бешенства глазами летела на неё, выставив вперёд руки со скрюченными грязными пальцами.

Мозг заработал с удивительной чёткостью и, как это случалось уже не раз, решение пришло мгновенно. Подавшись назад и одновременно разворачиваясь, Ника обеими руками сорвала с плеч накидку и швырнула в лицо женщины. На миг замешкавшись, та отшвырнула её в сторону. Но этого времени гостье хватило, чтобы добраться до стола, схватить широкую миску и выплеснуть её содержимое в перекошенную злобой рожу хозяйки. Та, видимо, никак не ожидала ничего подобного. Растерянно моргая, Дация с недоумением смотрела на расплывающееся по платью мокрое пятно.

Не давая скандалистке опомниться, Ника подскочила и с наслаждением влепила пощёчину, вложив в удар нарастающую ярость. Голова женщины дёрнулась в одну сторону, потом в другую. Девушка резко толкнула её в грудь. Та попятилась, запнулась о кстати подвернувшийся табурет и звонко плюхнулась на него задом, стараясь сохранить равновесие.

Уже почти не контролируя себя, гостья выхватила кинжал и прорычала сквозь стиснутые зубы:

— Ты на кого руку подняла, корова старая?!

Чувствуя, как рвётся наружу бушующая в душе ярость, Ника рычала в бледное, как мел, лицо ошарашенной женщины.

— Я дочь Лация Юлиса Агилиса из рода младших лотийский Юлисов!

Неужели она для того выжила в диких лесах, терпела издевательства Наставника, готовившего её к посвящению в охотники, переплыла океан, где чуть не погибла от голода, жажды и взбунтовавшихся матросов только за тем, чтобы выслушивать оскорбления какой-то зазнавшейся стервы?! Обида, смешиваясь с яростью, порождала злобу, чёрной волной застилавшую разум. Только на самом краю сознания билось истерическое: «Прекрати! Брось, она этого не стоит!»

— Оставьте её, госпожа Юлиса! — испуганно вскричал Длинный Глот, успокаивающе вытянув руки. Он больше не смеялся.

Доски галереи загрохотали под чьими-то торопливыми шагами, и в комнату, втолкнув Утрекса, ворвались служанки, готовые встать на защиту хозяйки.

— Госпожа! Что с вами, госпожа! — в один голос закричали Риата и Паули.

Гантка держала в руке нож, а рабыня размахивала дубинкой, едва не зацепив затылок поднимавшегося с пола сына морехода.

Тёмная пелена спала. Ника, шумно вздохнув, проговорила, пытаясь убрать кинжал:

— Разум этой женщины помутился от горя. Так?

Затравленно глядя на неё огромными, полными ужаса глазами, Дация торопливо закивала, скривив губы в жалкой улыбке.

Кое-как вставив дрожащими руками кинжал в ножны, девушка наклонилась за накидкой, но рабыня её опередила.

Встряхнув, она аккуратно положила лёгкую ткань на плечи госпожи и тут же отступила, вытащив из-за пояса дубинку.

— Господин Картен Мерк передаёт деньги, которые заработал твой достойный муж Ус Марак, — Ника не глядя протянула руку, в которую Паули тут же вложила кошелёк.

— Здесь сорок риалов, — продолжала девушка. — Считать умеешь?

— Да, — удивлённо кивнула Дация.

— Тогда пересчитай! — подойдя к столу, путешественница высыпала на него серебряные чешуйки.

Одна из них упала на пол и покатилась, пока Риата не наступила на неё.

— Я верю вам, госпожа Юлиса, — пробормотала хозяйка, приходя в себя.

Очевидно, женщины редко давали ей отпор, поэтому трёпка, полученная от незваной гостьи, произвела на Дацию такое сокрушительное впечатление.

— Считай! — рявкнула Ника. — При мне и этих юношах, сыновьях почтенных родителей!

Она кивнула на Длинного Глота, Утрекса и заглянувшего в комнату Лерция Лавка. На галерее послышались возбуждённые голоса.

— Что там? Кто это? Дация, ты цела?

«Вот и соседи подтянулись», — усмехнулась про себя путешественница, и прежде чем безутешная вдова, аккуратно пересчитывавшая деньги, открыла рот, громогласно объявила:

— Господин Картен Мерк прислал заработанные Ус Мараком деньги его семье. И…

Она кивнула Уртексу.

— Да! — вскричал тот, поставив на стол узелок. — Мама, то есть госпожа Картен, просила передать подарки… вашим детям.

— Сколько? — сурово спросила девушка, когда Дация взяла у Риаты последнюю монету.

— Ровно сорок, — буркнула хозяйка, зло сверкнув глазами.

— Тогда прощай, — Ника усмехнулась. — Надеюсь, больше не увидимся.

Развернувшись, она набросила накидку на голову и направилась к двери, где уже толпились люди, торопливо расступившиеся при её приближении.

«Сейчас всё это точно развалится», — с тоской думала девушка, торопливо шагая по прогибавшимся доскам.

За её спиной соседи ввалились в комнату Дации, засыпав женщину вопросами.

— Госпожа Юлиса! — вдруг обратился к ней Лерций Лавк, когда они спустились на землю. — Это варвары так прячут ножи? За спиной?