Лягушка-путешественница (СИ)

Напруженная в ожидании неприятностей, та быстро шагнула в сторону, одновременно обернувшись.

Но это оказалась Тервия. В отличие от своей гостьи, она не забыла набросить на голову накидку и, очевидно, поэтому задержалась.

Правая нога Ники неожиданно поехала в сторону. Путешественница едва успела опереться рукой в стену, а подняв сандалию, увидела раздавленный абрикос с чёрным ядрышком. Чуть в стороне, застряв между камнями, лежал ещё один. Облепившие сладкую мякоть осы взвились вверх с недовольным жужжанием.

— Какой осёл? — вскричала женщина, всплеснув руками. — У нас дочь пропала, а ты…

— Здесь стоял осёл! — грозным рыком прервал её супруг, указав пальцем на вонючие кучки. Может даже с повозкой. Что он здесь забыл ночью?!

Несколько секунд Тервия хлопала ресницами, беззвучно разевая рот, словно выброшенная на берег рыба.

Успевшая сообразить в чём дело девушка уже потеряла интерес к их разговору, привлечённая маленькой цветастой тряпочкой, крошечным обрывком размером чуть больше спичечного коробка.

Едва она наклонилась за ним, госпожа Картен вышла из ступора, и по переулку, отражаясь от стен, прокатился полный ужаса крик:

— Её украли!!!

— Да, во имя яиц Нутпена! — отозвался консул. — Нашу дочь похитили!

— О, Вестакия, доченька моя ненаглядная! — Тервия закрыла лицо руками. — Кто? Как? Когда? Бессмертные боги, она же ещё дитя!

Путешественница подняла кусочек ткани, судя по отсутствию пыли, оторванного совсем недавно. Повертела в руках, тщетно пытаясь вспомнить, видела она его раньше или нет?

— Но, может, ты ошибся, Мерк? — в последней отчаянной попытке спросила жена.

— Нет, — мрачно покачал головой тот. — Следы у стены. Теперь вот это. Хорошо, что мы вовремя спохватились. Скоро придут городские рабы чистить улицы. Если бы они убрали навоз, мы бы так ничего и не узнали…

Не дослушав, женщина бросилась к мужу и, уткнувшись лицом в его широкую грудь, затряслась от громких, прерывистых рыданий.

Взяв её за плечи, Картен торопливо заговорил, глядя в пустоту:

— Я сейчас же пойду к стратегу Ребу Стауту. Мы поднимем на ноги всех стражников, эфебов, обшарим Канакерн снизу доверху. Обещаю, я найду Вестакию. А того, кто её похитил, задушу своими руками, порву на кусочки!

— Тут ещё и девиц крадут, — пробормотала Ника себе под нос.

Но мореход услышал. Нежно проведя ладонью по тщательно уложенным волосам супруги, произнёс:

— Иногда. Последний раз такое случалось лет двадцать назад.

Тервия резко вывернулась из его рук.

— Чего же ты стоишь? Беги, торопись!

И тут же схватила его за руку.

— Ну не в таком же виде! Причешись, одень плащ. Ты же консул!

— Да, да, — мужчина словно осунулся под тяжестью плеч, даже походка сделалась какой-то старческой, шаркающей.

Крепко зажав в кулаке подозрительную тряпочку, гостья пошла вслед за хозяевами. Когда трясущийся от страха Терет задвинул за ней засов, девушка всё так же тихо сказала:

— Вряд ли её украли.

Вздрогнув и покачнувшись, словно от удара, Картен резко обернулся, вперив в неё вспыхнувший яростью взгляд.

— Что ты сказала?

— О чём вы, госпожа Юлиса? — вслед за супругом испуганно пролепетала женщина. — Как это «не украли»?

— Суди сам, Мерк, — решив ответить неучтивостью на неучтивость, Ника не стала отводить глаз. — Разве можно незаметно утащить взрослую девушку из дома, битком набитого людьми? Я, твои сыновья, вы с женой. Внизу рабы. И никто ничего не слышал.

— На что это вы намекаете, госпожа Юлиса? — с неприкрытой угрозой поинтересовался консул.

— Вестакия могла и сама сбежать, — пожала плечами собеседница.

— Что? — сжав кулаки, Картен подался вперёд с таким видом, что она невольно попятилась. — Да как у тебя язык повернулся такое сказать?!

— Моя, моя дочь!!! — задохнулась от возмущения Тервия. — Сбежала?! Из родного дома?! Нет! Не может быть! Вестакия добрая, послушная девочка. Она чтит и уважает своих родителей! Она никогда… Слышишь? Никогда не пойдёт против воли отца и матери.

Глядя на их разъярённые физиономии, путешественница с грустной ясностью поняла, что длинный язык вновь втравил её в очередную неприятность.

«Вот дура! — думала она, продолжая отступать от пылавшего гневом морехода. — Не могла просто промолчать? Какое тебе дело до Вестакии, Картена и всего его семейства?»

Внезапно купец остановился. Лицо его приобрело более-менее осмысленное выражение. Резким взмахом руки заставив замолчать причитавшую супругу, мореход, подозрительно щурясь, спросил свистящим, словно змеиное шипение, шёпотом:

— С чего моей дочери убегать из дома? Вы что-то знаете? Вестакия говорила?

Очутившись в положении, когда терять стало нечего, Ника огрызнулась:

— Потому что вы не отдали её за Ноор Учага!

Консул замер, в его расширенных, как у персонажей анимэ, глазах читалось такое искреннее неподдельное изумление, что у девушки по спине забегали ледяные мурашки, заросший чёрными, с сединой волосами кадык морехода дёрнулся, рот открылся.

— Он же совсем недавно приходил просить её руки! — вскричала собеседница, отчётливо понимая, что облажалась, и только сейчас начинаются настоящие неприятности. — А вы ему отказали!