Лягушка-путешественница (СИ)

— Особенно когда капитан есть, — вновь вставил шутник.

Матросы почтительно, но с нескрываемой завистью засмеялись.

Ника поморщилась: «Так этот Колумб-неудачник всем наплёл, что я его любовница?! Вот свинья старая!»

— А ну тихо! — зашипел Картен. — Разбудите Юлису. Услышит, что вы тут болтаете, обидится…

Внезапно он запнулся и буркнул невпопад:

— А мне её ещё в Радл отправлять.

«Значит, этот козёл не рассказал команде о сапфирах, которые наставник должен выдать за моё благополучное путешествие», — решила пассажирка.

— Жаль, хозяин, что ты уже женат, — почти шёпотом проговорил кто-то из матросов. — А то бы… Породниться с таким родом.

— Да, — завистливо вздохнул Картен. — Древняя имперская знать. Это не наши советники или вожди горцев. Там одних сенаторов хоть ложкой греби. Даже один Генерал имеется…

«Угу, только тебя мне в мужья и не хватает, — усмехнулась девушка. — После охотника Глухого Грома целый капитан дальнего плаванья! Но морячки то каковы? Мою рыбу жрут и на меня же гадят!»

Она уже успела привыкнуть к человеческому двуличию, но сталкиваясь с ним, всякий раз с трудом сдерживала слёзы.

— Спать идите, — тоном отца-командира проворчал капитан. — Брег Калсаг, остаёшься до утра. Да гляди в оба! Кто знает, какие монстры прячутся в здешних глубинах?

Заскрипели ступеньки, стукнула дверь каюты.

— Пойдём в трюм, Мулмин, — громко зевнул Нут Чекез. — У нас с тобой нет такого одеяла, как у хозяйской подружки. И пусть тебе приснятся все шлюхи Канакерна.

— Уж лучше одна Юлиса, — со смехом отозвался приятель. — Как представлю, что она на мне сверху скачет…

— Не думай об этом, — дружески посоветовал собеседник. — До добра не доведёт.

— Кто знает?

Проходя мимо её закутка, матросы замедлили шаг. Девушка тихо посапывала, словно во сне, только сжимавшая рукоятку кинжала ладонь слегка вспотела.

— Плохо, что та рабыня умерла ещё до Мараканы, — вздохнул Мулмин. — Слышь, а чего это хозяин только одну девку взял?

— Дорого, — усмехнулся Нут Чекез. — Матиканец Брюхан караван в Империю собирал, вот и скупил всех рабынь, которые хоть немного на людей похожи. Картен ту вирунку у него из-под носа увёл. Кто же знал, что она больной окажется?

— Зато тут хозяину повезло, — усмехнулся собеседник. — Хороша девка. Высокая, мне такие нравятся. А смелая какая! Я чуть не обгадился под лавкой, когда эти чудища, касатки из-под воды выскакивать стали.

Они ещё что-то говорили, но Ника уже не смогла различить слов, да и не пыталась, переваривая услышанное.

Надо же, как Картен заботится о своих подчинённых. Даже рабынь в плаванье берет, чтобы бедные матросики не заскучали без женской ласки и внимания. Жаль, в этот раз товар не качественный попался. Девушку передёрнуло от отвращения. Вот и первое зримое проявление той новой, рабовладельческой реальности, куда несёт её по воле волн и собственной глупости.

Внезапно пришло в голову, что она почти два месяца болтается по морю на этом корыте, но до сегодняшнего дня ни разу не слышала о какой-то умершей невольнице. Неужели, моряки так искусно скрывали это от неё? Но зачем?

Поразмыслив, Ника пришла к выводу, что не больно-то она и прислушивалась к их разговорам. Сначала всё внимание занимали впечатления от путешествия по незнакомым местам. Изголодавшийся без информации мозг с радостной жадностью впитывал новые образы.

К тому же, твёрдо помня одно из главных наставлений названного папаши, девушка всеми силами старалась отделить себя от команды, выстраивая незримую стену между собой и матросами. Учитывая устоявшуюся недоверчивость и глубоко запрятанный страх перед таким количеством мужчин, соблюдать такую дистанцию оказалось очень легко и даже комфортно. К тому же, сами мореходы, узнав о происхождении пассажирки, держались вежливо и подчёркнуто предупредительно.

А потом пришёл шторм, отбросивший их судно к Змее, жажда, голод, матросский бунт. Жертвой которого она не стала лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств. Так что только теперь и то совершенно случайно она узнала о некоторых аспектах местного моряцкого быта.

Ника легла на спину и положив под голову руки, уставилась в ясное, покрытое густой россыпью звёзд, небо. «Скорее всего, меня ждёт ещё много таких же неприятных открытий. Поэтому надо не расслабляться, а слушать… в три уха и смотреть в четыре глаза. Жаль, столько у меня нет». С этой мыслью она и заснула.

На канакернском корабле и в аратачском стойбище рабочий день начинался с восхода солнца. Хмурая пассажирка, зачерпнув кожаным ведром забортной воды, торопливо умылась, с отвращением размазывая по лицу застарелую грязь. Морская вода давала лишь мимолётное ощущение чистоты и Ника в который раз с ностальгией вспомнила многочисленные ручьи и озёра земли аратачей. Остатки вылила себе на ноги, а когда стала обуваться, обратила внимание на четырёх, кучковавшихся на носу, матросов.

Она недоуменно посмотрела на рулевого. Закутанный в лохмотья Брег Калсаг радостно скалился беззубым ртом, щурясь, словно сытый персидский кот.

— Облако, госпожа!

— Что? — вскинула брови девушка. — Какое облако?