Лягушка в молоке

Белое Перо, Колдун, Снежный Ландыш и Отшельник заняли каждый своё, особое место в её сердце. Так же, как и Глухой Гром с Одиноким Орехом.

За время стоянки Ника успела познакомиться со всеми матросами и накрепко запомнила их имена. Кроме того, на судне были ещё двое рабов Картена. Девушка полагала, что невольники просто обязаны иметь измождённый вид, одеваться в лохмотья, ходить в цепях и все время мечтать о свободе.

Однако Пуст и Милим ничем не отличались от остальных членов команды и казались вполне довольны своей жизнью. Во всяком случае никто из них даже не подумал остаться среди аратачей. Более того, Нике показалось, что Картен доверяет им едва ли не больше, чем другим матросам. Во всяком случае именно рабы помогали ему в торговле. Понимая, что впереди ждёт ещё великое множество открытий, девушка решила внимательно приглядываться к окружающим, поменьше говорить, больше слушать и примечать.

Корабль медленно спускался вниз по реке, подгоняемый ленивыми ударами весел. Мимо проплывали поросшие лесом низменные берега, дикие и прекрасные в своей первозданности. Хотя, казалось бы, чего-чего, а первозданности Ника за год нагляделась досыта. Тем не менее, красота не утомляла.

Отправляясь в это авантюрное путешествие, девушка приблизительно знала, какие трудности чисто бытового характера поджидают её впереди. Но жизнь среди аратачей заметно поубавила стыдливости. Понаблюдав за матросами, она так же беззастенчиво свесилась за борт, когда приспичило. Ну, а на будущее у неё имелся кожаный плащ, который можно использовать в качестве палатки и много заячьих шкурок.

Вечером пристали к пологому мысу, поросшему редким кустарником. Разведя костёр, команда расположилась на ночлег. К ней никто не приставал и, как показалось Нике, вообще старались не обращать на неё внимания. Попросив разрешения у капитана, девушка легла спать на носу корабля прямо под открытым небом, слушая плеск воды и противный писк комаров.

Переполненное эмоциями и впечатлениями сознание долго не отключалось, раз за разом вспоминая мельчайшие подробности прощания с Детьми Рыси и первый день путешествия. Но все же усталость взяла своё, и Ника уснула, завернувшись в одеяло из шкур росомахи.

Внезапно девушка открыла глаза, почувствовав на себе чей-то пристальный и недобрый взгляд. На небе сияла огромная луна, заливавшая все вокруг полупрозрачным, неверным светом, от чего палуба, мачта со свёрнутым парусом и даже застывший вдали чёрной стеной лес казались нереальными, словно плохо прорисованная декорация к фильму ужасов.

Прямо перед ней, скрестив ноги, сидел Глухой Гром и ухмылялся мертвенно-бледным лицом, пересеченным кожаной повязкой, закрывавшей выбитый глаз.

Ужас холодными тисками сжал сердце так, что оно, казалось, перестало биться, на лбу выступила испарина, а по телу пробежала противная дрожь.

— Я же говорил, что убью тебя, — еле слышно прошипел охотник, оскалив молочно-белые зубы, зловеще сверкнувшие в лунном свете неестественной остротой клыков.

Тихо заскулив, девушка почувствовала, что вот-вот описается от страха. Но вдруг какая-то частичка здравого смысла, случайно задержавшегося в охваченном паникой сознании, удивлённо встрепенулась: "Какая луна? Только что был узенький серпик! Я точно помню!"

— Это сон!? — со смесью тревоги и облегчения пробормотала Ника, уже не опасаясь за свой мочевой пузырь. — Ты мне снишься?

Молодой аратач как-то сразу поскучнел. По лицу и фигуре пробежала мелкая рябь словно в наполненном водой тазу, если ударить по краю. И на неё уже смотрели поросячьи глазки Лёгкого Облака.

— Ну и к чему эти спецэффекты? — криво усмехнулась девушка, чувствуя, как вновь заработало только что остановившееся сердце. — Ты кто?

— Тот, благодаря кому ты здесь оказалась, — важно задрала двойной подбородок жена Белого Пера.

— А назад отправить можешь? — вскричала Ника, делая попытку встать. Но какая-то странная слабость позволила ей лишь повернуться на бок.

Брыластое лицо аратачки превратилось в обгорелую физиономию Одинокого Ореха. Поскольку девушка уже не раз видела поджаренного кандидата в насильники и убийцы, она, не обратив особого внимания на подобные метаморфозы, напряжённо ждала ответа.

— Куда? — прохрипел поджаренный "рысёнок". — В воду? Или в инвалидное кресло?

— Домой! — рявкнула Ника, с трудом приподнимаясь на локте. — Я должна обязательно увидеться с мамой!

— Зачем? — покачал безглазой головой собеседник. — Изводить её упрёками и капризами?

— Мне нужно только извиниться! — отчаянно вскричала она, взмолившись. — Ну, пожалуйста! А потом можешь забрать обратно!

— Прости, — глумливо развёл руками говорящий мертвец. — Но это билет в один конец. Да и незачем тебе тревожить мать. Ей без тебя лучше. Один раз поплачет и будет жить дальше.

— Да кто ты такой, чтобы решать, что для кого лучше?! — со слезами на глазах прорычала девушка, по-прежнему не имея сил пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Если хочешь, можешь звать меня "хозяином", — величественно предложил сидевший напротив Отшельник.

— Не хочу! — зло оскалилась собеседница.