Лягушка в молоке

Мальчишки придумали тайный знак, доказывающий принадлежность к Ордену Тома. Один умник невзначай складывал пальцы правой руки в знак V и укладывал на сжатый кулак левой руки, а второй «посвященный» сверху устраивал палец поперек и изрекал: «Альбион склонится». Отзыв от первого был вообще верхом идиотизма: «С Лордом навсегда». Том игрался с анаграммой, но потом плюнул и оставил себе партийную кличку «Лорд». В общем-то, теперь он по праву входил в список «Священных двадцати восьми» и мог с титулами не заморачиваться, но все уже привыкли, да и ему нравилось называться лордом. К нему проявили интерес «старшие товарищи» из партии консерваторов, на завтраке в тарелку к Тому падали письма с гербами чистокровных семейств. Сборища у Слагхорна стали более роскошными и многолюдными. Там бывали такие влиятельные гости, о каких декан и не мечтал. Теперь я считалась «бедной дальней родственницей», практически приживалкой Гонтов. Вероятно, в детстве меня приютили из жалости, и я жила в каморке за кухней, а может и вообще в чулане для метел. Что примечательно, над Блэками посмеивались — выкинули байстрючку, а Гонты подобрали, зато теперь получат личного целителя практически задарма. Даже мои инициативы по оздоровлению переврали, мне было якобы приказано улучшать здоровье магов всеми доступными способами, а медосмотр вообще проводился для прикрытия отбора сильных и здоровых рекрутов в армию Гонта. Слизеринцы первыми прошли медосмотр и записывали мои рекомендации по укреплению здоровья. Надо было видеть, с какими серьезными лицами здоровяки Гойл и Крэбб поглощали морковку и капусту в угрожающих количествах. Я решила, раз такой случай представился, использовать его по полной и ввела производственную гимнастику. Неожиданно, но инициатива понравилась преподавателям, теперь младшие курсы каждые тридцать минут делали упражнения и приговаривали: «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…», а Том возглавлял утреннюю пробежку вокруг квиддичного поля.

Нищие чистокровные и полукровки вдруг обнаружили, что я мила и обходительна, и начали за мной ухаживать. Слизеринки победнее тоже начали вокруг меня кучковаться и рассказывать грустные истории своей жизни. Девочкам я старалась помогать, как могла. Некоторые действительно жили на положении бедных родственниц, но ничего реально ужасного не было. Мы вместе перешивали платья, добавляли кружева и аппликации, чтобы продлить срок службы нарядов, наладили взаимовыгодный обмен. Однажды одну из моих подопечных обидел один негодяй с Гриффиндора, я пошла и попросила помощи у Тома. Он меня выслушал и пообещал разобраться. Вечером нас с девочкой вызвал из гостиной Тони и отвел в Тренировочный зал. Там на стуле мы нашли обидчика, его надежно фиксировали два охранника с боков. Том посадил девочку рядом и устроил перекрестный допрос. Рассказ моей подопечной подтвердился, гриффиндорца вынудили принести извинения и пообещать, что отныне он будет вести себя достойно. Потом юношу увели, мою подзащитную проводили до гостиной факультета. Том попросил меня остаться и весело заявил:

— Молодец, Хелена. Ты прямо королева-мать, собрала всех обиженных и угнетенных. Продолжай в том же духе.

Я склонилась в благодарственном реверансе, дело было на глазах свиты.

— Милорд, благодарю за поддержку, — и торжественно выплыла из зала.

Вот же позер, ему только трона и короны не хватает, а так воплощение милостивого повелителя. К моему ужасу, Миллисента начала изучать русский язык и торчала в гостиной Слизерина почти до отбоя, болтая со мной и перемигиваясь с Тони. Долохов поделился со мной, что благодаря бизнесу с магохолодильниками отец Миллисенты оттаял и разрешил ухаживать за дочерью. Мама Милли была сквибкой, но об этом умалчивали, называя ее достойной ведьмой с домашним образованием. Прикрываясь слабым здоровьем супруги, отец Милли практически не бывал на светских мероприятиях, зато занимался почтенным производством пишущих принадлежностей для магов. Я получала надушенные письма от невесты Абраксаса, Грейс делилась со мной тенденциями моды, а я в ответ расписывала учебу в Хогвартсе.

Матч Слизерина и Гриффиндора собрал рекордное количество зрителей, весь Попечительский совет присутствовал в полном составе с супругами и домочадцами, что примечательно, выпускники надели шарфы своих факультетов. Были и гости из Министерства, тоже в шарфах. Тут-то и вскрылась интереснейшая статистика. Две трети министерских служащих оказались барсуками, желто-черные шарфы Хаффлпаффа доминировали на министерской трибуне. Половина Попечительского совета оказалась представлена выпускниками родного факультета, благородные серо-зеленые шарфы ярко выделялись на парадных черных мантиях. Четверть министерских и треть попечителей сверкали красно-золотым, а вот выпускников Райвенкло почти не было видно. Воронята совершенно не удивились, они мне объяснили, что на Олимпиаде по Чарам и Трансфигурации летом картина была совсем другой. Там не было львят, встречались единичные барсуки и змеи. Том про Олимпиаду банально забыл, а ведь собирался.