Лягушка в молоке

Я пыталась объяснить, что под бомбы не попала, успела спрятаться в метро, но мне сочувствовали и пихали в руки конфетки. Маги удивлённо озирались на мрачной улице и незаметно расчищали проход. В ночь на двадцать шестое августа я никак не могла уснуть, все ждала, что услышу рваный гул сирены. Прерывистыми гудками обозначалось начало налёта, окончание отмечалось ровным длительным сигналом. Том мирно спал, я спустилась в бар и нашла бармена Тома, он цедил кружку пива и мрачно оглядывал дверь на улицу. Из-за двери что-то невнятно бухало.

— Там очень мощные чары стоят, а дверь потряхивает. Представить не могу, что у магглов творится.

Я плотнее закуталась в мантию.

— Я могу. Там очень страшно. Полыхают пожары, падают и взрываются бомбы. Люди кричат, стонут и рыдают. Рушатся стены, падают целые здания. Они падают медленно, нехотя и стонут при этом. Дома умирают, как люди. Когда налет закончится, пожарные будут тушить пожары и искать живых, выносить трупы, огонь будет полыхать, военные выставят оцепление, кому-то окажут первую помощь… Там гибнут люди, целые кварталы, Том.

Бармен слушал меня молча, а потом подошел и обнял.

— Тихо, девочка, тихо. У магов всё спокойно. Здесь ты в безопасности.

Я разревелась:

— Я слышала это от профессора Бири, от декана Слагхорна, от девушек в гостиной. Поэтому я берегла деньги, чтобы сбежать от войны в последние дни августа. Думаешь, мне не на что было потратить эти галлеоны? Но я стиснула зубы и мечтала только об одном: о безопасности. А война догоняет меня даже здесь. Почему? Почему? Все взрослые говорят: у магов безопасно. Но дверь скрипит и еле держится, Том! Где ваша хваленая безопасность?

Бармен спокойно ответил:

— Максимум вылетит дверь. Даже прямое попадание бомбы выбьет дверь, ну несколько кирпичей сюда залетят. Мы сделаем вот что — закроем зал и уйдём в магическую часть, только и всего. А я тут дополнительных чар наложу, чтобы зал не пострадал.

Он помахал палочкой и увёл меня во второй зал. В окнах было темно, но никакого шума слышно не было.

— Вот видишь? Иди спать и ни о чём не волнуйся. У нас безопасно.

Утром я проснулась поздно. Бармен невозмутимо торчал на прежнем месте и просматривал чистые стаканы на просвет. В зале было пусто, ни одного посетителя.

— Магглы выставили оцепление, сегодня посетителей не будет. Вся улица разрушена. Иди, поиграй с Томом в дартс. Он во втором зале.

Я ушла обратно в комнату и занялась вязанием. У магов спокойно. Буря прошла стороной. Я довязала красивый мужской свитер и начала вязать кофту для себя. Дни летели стремительно, мне было легко и спокойно. Том выучился играть в бильярд и все вечера проводил с кием в руках.

Двадцать девятого августа рано утром раздался стук в дверь. На пороге стоял бармен Том и широко улыбался:

— Детки, тут такое дело. Нашёл я ваши документы, эвакуационные бирки, билеты и письмо сопроводительное. Даже три письма от директрисы нашёл. Сторож ваш совсем дурной, спрятал всё, а решил, что пропил. Я с ним поговорил, потом в Бернли аппарировал и директрису вашу видел. Быстро нашел детей, они в большом доме живут, там еще сад огромный. С миссис Коул познакомился. Суровая тётка, но обрадовалась, что вы живы здоровы. Так мы с ней договорились, я вас следующим летом сам к ним сопровожу, вы ко мне с поезда приходите. Там неплохо, детки в саду возятся, в отапливаемом доме живут. Карточки ваши директриса отоварила и мне отдала продуктами. Извинялась, что остальные карточки ваши на всех распределила, но за две недели продукты передала.

Он протянул нам четыре небольших свёртка. Я с любопытством развернула один из них. Внутри нашёлся список приложенных продуктов и маленькие пакетики. Список гласил, что каждому из нас на неделю полагается:

Мясо — шесть унций (170 г)

Яйца (куриные или утиные) — одна штука

Жиры (масло, маргарин и свиное сало) — четыре унции (113 г)

Сыр — четыре унции (113 г)

Ветчина — четыре унции (113 г)

Сахар — восемь унций (227 г)

Норма на сладости — двенадцать унций (340 г) в месяц.

Бармен заботливо сказал:

— Переживала она за вас, всё волновалась, чтобы я яйца не разбил, всё в целости донёс. Что же я, изверг, сирот обирать? Тут ещё адресок и конверт с марками, черкните ей письмо, она шибко просила.