Лягушка в молоке [СИ]

Солнце медленно, но неумолимо опускалось к розовеющим вершинам гор, а погоне, казалось, не было ни конца, ни края.

— Ага! — удовлетворённо хмыкнула Фрея, наткнувшись на большое пятно снега, густо пропитанного красным. Видимо, здесь самка лежала, истекая кровью. С этого места следы её подруг и вожака уходили в другую сторону. Подранок осталась одна.

Ещё через какое-то время девушка почувствовала, что добыча близко. Вновь вставив дротик в копьеметалку, она замедлила шаг, стараясь разглядеть в надвигающихся сумерках притаившуюся олениху.

Однако девушка вряд ли смогла бы её заметить. Но тут животное, напуганное болью и отчаяньем, вдруг бросилось прочь от приближавшейся смерти и обессилено запуталось в частоколе тонких стволов. Новый дротик опять ударил в бок, вызвав крик боли. Вырвавшись отчаянным рывком, жертва сделала ещё два неуклюжих прыжка, прежде чем окончательно рухнуть в снег.

Фрея впервые охотилась на такого крупного зверя. Но она достаточно наслушалась хвастливых рассказов Отшельника и Глухого Грома, чтобы примерно представить дальнейший ход своих действий. Отбросив копьеметалку, девушка тремя прыжками оказалась на тёплой, дёргавшейся спине оленихи, остро пахнущей мускусом и, задрав ей голову, с огромными, полными ужаса глазами, перепилила ножом горло, тут же отпрыгнув в сторону.

Жалобный крик, переходящий в хрип и бульканье, струя крови, от которой Фрея едва успела увернуться. Тонкие ноги с изящными копытцами бестолково забились, разбрасывая розовые комья снега.

Нервно сглотнув, Фрея вытерла рукавом пот, невольно вспомнив смерть Одинокого Ореха. Тоже вопль, и так же хлещет кровь из пробитой шеи. Вокруг сразу стало как-то темно, жутко, а по мокрой от пота спине промчалось стадо испуганных мурашек. Успевшая отвыкнуть от подобных ощущений, девушка поёжилась.

Взяв в руки топорик, решила, что мёртвая туша уже никуда не убежит. Надо срочно развести костёр, пока дрова и растопку ещё видно невооружённым глазом.

Срубила тройку сухих стволиков, сбегала к одинокой ели, непонятно как оказавшейся в лиственном лесу, наломала сухих веток. Быстро расчистила площадку от снега, принялась возиться с костром, лишний раз убеждая саму себя, что она не так беспомощна, как полгода назад. Отшельник, конечно, вредная гадина, но учитель из него получился неплохой.

Древесная пыль на дощечке задымилась. Вспыхнул крошечный огонёк, тут же вцепившийся в тоненькую полоску сухой бересты, от которой загорелся кусок посолиднее. Его-то Фрея и подсунула под сложенный шалашиком хворост.

Костёр запылал, и девушка почувствовала стремительно наваливавшуюся усталость. Но отдыхать ещё слишком рано, нужно разделать добычу. В конце концов без разницы, примут её в охотники или нет. Главное, она сама в силах обеспечить себя не только едой, но уже и одеждой.

Обработка забитого зверя — дело привычное. Пусть и не так ловко, как местные мастерицы, Фрея оттягивала шкуру, подрезая её острым, как бритва, ножом, изготовленным из собственного инвалидного кресла.

С ощутимым усилием перевернув тушу, принялась вспарывать кожу на двух других ногах оленихи. Дело продвигалось медленно, приходилось часто отлучаться, добавляя хворост. Всё-таки требовалось достаточно освещения, поэтому костёр приходилось поддерживать большой.

Девушка копалась в потрохах, когда услышала странный, беспокоящий сознание звук. Резко выпрямившись, она тревожно прислушалась, вглядываясь в притаившуюся между деревьями темноту.

Над лесом стелился негромкий вой. Как будто жалобный, и в то же время жуткий, будивший какие-то отголоски воспоминаний даже не самой Фреи, а её предков, в давние времена вздрагивавших у костра, едва слыша подобные звуки.

— Волки! — сорвалось с языка. Девушка посмотрела на свои руки, на залитый кровью снег, на кое-как сложенную шкуру и гору кишок.

— Вот батман! Они же такую свежатину за километр учуют!

Глаза сами собой отыскали развесистый ясень. Или бук? Да какая разница! Главное, на высоте человеческого роста от толстого ствола отходило несколько коротких сучьев, а над ними раскинулась мощная крона, где можно с комфортом устроиться переждать ночь. Волки — не рыси, по деревьям не лазают. А утром, глядишь, и Глухой Гром с Отшельником подтянутся, помогут отогнать серую напасть.

Прихватив копьеметалку и дротики, Фрея сделала несколько торопливых шагов и остановилась в нерешительности. Ей вдруг стало отчаянно жаль оставлять хищникам с таким трудом доставшуюся добычу.

— Фиг вам! — буркнула она, выхватывая топорик, мельком пожалев, что не прихватила инструмент посолиднее.

Маленькое лезвие плохо рубило неподатливые кости, часто застревая. Тогда, отчаянно ругаясь, девушка изо всех сил выдирала его или пускала в дело нож. Забыв об усталости, она отчаянно торопилась, с тревогой прислушиваясь к многоголосому вою.