Лягушки, принцессы и прочие твари (СИ)

— Вот же ж люди! — на другом углу камня, слева от Таль, уселся неприметный мальчишка, — мы вам что, слуги, по первому звону колокольчика нестись? Могли б и подождать. Это я вездесущ, а Веде собраться надо. Эй, Теллер Филрен, а ну, подойди!

Лер, который до этого старался держаться от камня на значительном расстоянии, неохотно подошел, склонив кудлатую голову. Кажется, пес хотел броситься на Бога: глупой собаке что божество, что телега, если раздражает, то облает без стеснения; а Лер его сдерживал, как мог.

Мальчишка ткнул ему пальцем в лоб.

— Спасибо, — сказал Лер.

Правда, без особой благодарности в голосе.

Я протянула ему платок, чтобы он вытер кровь из носа. Хлестало ручьем, но, кажется, обошлось без куда худшего варианта развития событий. Да и Фанти выдохнул. Кажется, жльфис был всерьез готов подхватывать бездыханное тело.

— Да не за что. Как оно вообще? — С живейшим интересом спросил Вефий, а потом обернулся к Куциану, — и лягушкой — как? Поделитесь впечатлениями!

Я вцепилась Куцу в локоть, чтобы он ненароком не пошел бить богу морду. Просто мне на мгновение показалось, что это весьма вероятно: так он напрягся.

— Возможно, — похрипел Куц, — лягушки и привыкают так жить; но человек в лягушку не помещается. Ты медленно теряешь память, ум; теряешь самого себя в этой зеленой шкуре. Это… хочется умереть, но твоя память слишком коротка, чтобы помнить, что для этого можно сделать. Время останавливается; когда ты лягушка в банке, ты просто… существуешь.

— Кру-у-уто! А потом тебя освобождают поцелуем, ага?

— Жестоко, — ответил Куц, — ничего крутого в этом нет. Одна из худших казней…

— Но ты ж нашел ее?

В меня ткнули божественным пальцем, я поморщилась: со дня нашей первой встречи манер у Вефия не прибавилось ни на йоту.

— Я ее куда раньше нашел.

— Фу, неблагодарный, — скривился Вефий.

— Так зачем вы нас звали? — добавила Веда, появляясь рядом с братом, — и что на нашем Камне делает посторонний дух?

— А я думал, ты мне объяснишь, — заметил Вефий мимоходом, — ты ж все знаешь.

— Она не из нашего мира, — скривилась Веда, — мне неподвластна. Так что тебе надо, Таль?

Таль пожала плечами.

— Может, просто захотелось тут посидеть? Самой по себе, без чужого тела? Никогда не бывала голосом в голове, Веда? Это иногда наскучивает до ужаса.

— Я не верю.

— Незнание… сложно, да? — Фыркнула Таль, — Но не в вашей власти меня сдвинуть.

— Я знаю, чего хотят твои спутники, — пожала плечами Веда, и вдруг обратилась ко мне, — и ничего не могу поделать. Слушай, мы…

— Облажались, — подсказал Вефий.

— Немного отвлеклись тогда.

— Заигрались в монополию.

— Эй!

— Это была твоя ошибка! — Задрал нос Вефий, — А я ее решил, так что нечего тут задаваться!

Вот, сразу видно: брат и сестра. Не хватало тут еще семейной драки.

Я кашлянула.

— Можно мне обратно… меня? — Спросила я без обиняков, просто, — Хотя бы без трещин, про которые Далька говорила.

— А я предупреждал, что надо все заделать. А ты «пусть само зарастает, пусть само зарастает», — передразнил сестру Вефий, — «так лучше будет»…

— Но она встретила принца и снова цела! — Возмутилась Веда, — Я была права! Само зажило!

— Благодаря моему замыслу, — злорадно хихикнул Вефий, — благодаря лягушке.

— А вот и не благодаря, а вопреки! Я лучше знаю!

Тут мудрейшая, справедливейшая, прекраснейшая и так далее по списку богиня показала брату язык.

Таль за их спинами продолжала загадочно улыбаться, но в этой улыбке сквозило раздражение.

— Объясните, — попросила Далька, — понять не могу…

— Мы отвлеклись. На несколько минут всего!

—…дней, — буркнул Вефий.

— Месяцев, — сухо поправил Лер.

— И тут — Мор, Наводнение! И, самое страшное, задело ж не только две страны, Мор и дальше мог пойти! А из-за Наводнения должен был случиться голод, из-за которого Цекха пошла бы на Джокту, началась бы кровопролитная война и так далее, — вздохнула Веда, — там была уйма вариантов, и все — отрицательные. Ну, мы с братом помирились и стали думать, что делать. А тут вы.

— Двое больных детей, — заметил Лер, — доползли. Героически. Самое то, чтобы мир от войн спасать.

— В имени Малиалики Хабрасо, — пояснила Веда, будто и не заметив Лерова сарказма, — было заключено очень много энергии. Вы же веками собирали себе имя, питали его, в вас верили подданные… Понимаешь ли, Алка, мы иначе просто не могли. Нам нужна была жертва, но мы не хотели тебя убивать, потому что это было бы несправедли…

— Глупо. Как зарезать на мясо дойную корову, — буркнул Вефий и нахохлился, — давай хоть честными побудем, а, сестра? Мы забрали ее буквы не в наказание, и не в уплату за зов, а чтоб собственноручно пробитую в Мире дыру залатать. Для чуда нам нужна была добровольно отданная энергия, вот и все. И чтобы корова не скопытилась раньше времени, мы привязали ее к якорю.

— Ко мне, — вздохнул Лер.

Сравнение с коровой было очень обидно, но вряд ли я смогла говорить с богами так же саркастично и зло, как это делал Лер. Скорее я бы что-то блеяла, как растерявшаяся овечка.

Поэтому я только еще крепче вцепилась в Куцев локоть и предоставила Леру говорить за меня. Благо спрашивал он то же, что спросила бы я.