Лягушонок и Мистер Совершенство

Мужские руки ожили, легли на мою попу, жадно сжали половинки. А я решила быть смелой, заелозила промежностью по его вздыбленному совершенству, руками обхватила шею и теперь уже сама требовательно всосалась в мужские губы, выпивая, вбирая в себя его полустон-полурык. Мужские ладони опять сжали попу, потянули на себя, потом обратно, задавая темп моим движениям. Только вот контроль к Мистеру Я-Все-Держу-Под-Своим-Контролем так и не вернулся. А я уже давно ничего не соображаю. В наших действиях хаотичность и нетерпение. Потянулась к его рубашке, лихорадочно попыталась расстегнуть пару пуговиц. Что за пижонство, идя спасать взбалмошную сестренку, вырядиться в костюм со строгой офисной рубашкой. Хотя неизвестно, откуда я Диму выцепила, может, с деловой встречи или свидания. Совершенные руки вовсю шастали под моим платьем. Мне не хватало воздуха, я задыхалась, он своим присутствием, своими требовательными поцелуями забрал весь мой воздух.

Мужская рука хлестко шлепнула по заднице… Не надо было говорить, глупая, что любишь, когда грубее. Впрочем, боли было совсем чуть-чуть, больше сносящего крышу возбуждения. В ответ прикусила его нижнюю губу и потерлась выступающими через золотистую ткань сосками грудей о его мощную обнаженную грудину. Оказывается, несмотря на трясучку в пальцах, мне все-таки удалось расстегнуть эти чертовы маленькие пуговицы. И снова рык, и опять голодные, до стертых губ, сводящие с ума поцелуи.

— Пожалуйста, — шептала я, непонятно чего прося и желая.

Видимо, готова расстаться с девственностью. Да, прямо сейчас и здесь, ведь под влажной тканью трусиков меня гладит человек, для которого я и берегла свой цветочек.

Чуточку отстранилась, потянулась пальцами к ширинке брюк, завозилась, пытаясь расстегнуть. Пальцы по-прежнему слушались плохо.

Причмокивающую и придыхающую тишину автомобильного салона разрушила мелодия мобильного телефона.

Вздрогнули оба, возвращение в реальность было болезненным, нас словно кто-то основательно остудил, полив холодной водицей. Замерли, оглянулись по сторонам, будто звонивший мог видеть то жаркое безумство, которое творилось между нами всего несколько секунд назад. Телефон настойчиво звонил… Черт, как невовремя! Кому там неймется?! Занят Мистер Совершенство, занят, ласкает цветочек своей сводной сестрички. Пусть весь мир подождет, я этого момента вон сколько лет ждала. Дима не брал трубку, только стал другой, словно тумблер переключили, с обжигающей страсти на философскую задумчивость. А самое главное убрал пальцы из моих трусиков. Нет, пожалуйста, не надо задумчивости, сейчас он начнет загоняться, типа она же моя младшенькая сестричка, мы ведь выросли вместе. Нельзя допускать задумчивость, продолжила занятие, на котором меня прервал этот чертов (все еще играющий какой-то заунывной классической музыкой) звонок, опять взялась за ремень мужских брюк, пытаясь его расстегнуть. Дима меня остановил, накрыл мои руки ладонями, вытянул вдоль своего тела подальше от ширинки брюк, притянул всю такую разгоряченную и распаренную к себе. Я хотела продолжения безумств, продолжения влажных поцелуев и сосаний, но Мистер Совершенство крепко, лишая маневра, прижал к своему телу. Телефон все звонил и звонил. Кто там такой настойчивый и так поздно.

— Ответишь?! — чуть хрипло спросила я.

— Нет, потом поговорю.

Раз нет, тогда можно еще полизаться. Желая вернуть сумасшествие, которое было до звонка, вдыхая полной грудью его запах из цитруса, кедра, витивера, бергамота, моря, красного перца и терпкого мужского пота, стала покрывать шею Идеального влажными горячими поцелуями. Безбожно подлизывалась. Прижал еще ближе и еще сильнее к себе, вдавил в свое тело, связал меня собой, так что даже целоваться стало неудобно.

— Тс-с-с, Инна, тс-с. Надо остановиться…

— Зачем?

Хочу на предельной скорости и прямо к звездам.

Дима тяжело дышал, и, благодаря нашему предельно близкому контакту, я не только чувствовала доказательство его возбуждения, но и слышала, как неистово бьется мужское сердце. Ничего себе… Это я его так разогнала?!

— Успокойся, Инна, я не буду тебя трахать.

— Почему? — в голос невольно проскользнула обида, и вовсе не из-за грубого слова, которое он использовал.

Телефон, наконец, перестал противно, нагоняя тревогу, просить внимания Его Великолепия. Дима, слегка прикусил мой нос. Тот же щелчок по носу, только поскольку его руки сейчас мои кандалы, воспользовался ртом.

— Потому что заниматься этим в машине, на стоянке, где нас могут увидеть, снять на телефон, неправильно.

— Неужели после того, как я высветила вас с Машенькой на балконе, у тебя появилась серьезная психологическая травма, и ты теперь занимаешься сексом только дома, в темноте под одеялом?

Засмеялся.

— О да, ты нанесла мне незаживающую психологическую рану. До сих пор балконов боюсь.

Потерлась носом о его волосы, у меня такая же незаживающая, постоянно саднящая.