Лягушонок на асфальте (сборник)

слишком суровым и затянувшимся. В копровом цеху он зарабатывал хуже, а с

недавних пор стала иначе значиться в номенклатурном списке его

специальность: резчик лома. Убогое наименование, новый тариф, более поздний

пенсионный возраст.

Наказание слишком затянулось. Об этом Леонид вспомнил по дороге к

обжимному цеху и ощутил саднящую досаду, но опять озаботила скорбь

Вячеслава, он завел его на склад со стороны наждаков и обрадовался, когда

Вячеслав принялся глазеть на искровые струи, вырывавшиеся из-под каменных

дисков, и на самих наждачниц, водивших дисками по сизовато-серым

плоскостям стальных четырехгранников. Потом и самого Леонида - давненько

не был, отвык - заворожили искры, извергаемые кругами, и вид крыловидных,

высоких железных раковин, через которые отсасывало металлическую и

каменную пыль, и мерные движения работниц, как бы качающихся на люльках

наждачных станков, а в действительности сильно налегающих грудью на них,

чтобы круги быстрей выедали сталь в тех местах, где обнаружились трещины,

рванины, плены, а то и ненавистные выпучины на углах, красиво называемые

лампасами.

Неподалеку от участка наждаков была лестница

на к а п и т а н с к и й мостик. Раньше Леонид любил пройтись по мостику:

отсюда, с высоты, находящейся как бы в осевой части здания, было видно то,

что происходит по бокам, вверху и внизу, впереди и позади.

Леонид махнул Вячеславу, чтобы следовал за ним, и, едва поднялся на

мостик, сразу оперся о перила и поглядел в глубину склада. От стены, где они

поднялись по лестнице, до той, куда он направил взор, склад не просматривался

насквозь. Леонид подумал, что у него ослабело зрение, подозвал Вячеслава и

спросил, видит ли он противоположную стену. Дальнюю стену Вячеслав тоже

не видел, а видел лишь скопление синей дымки, длинной и яркой, в которой

возникали и пропадали силуэты мостовых кранов, да вдруг одновременно с их

появлением начинало светить что-то огненное и над этим огненным взмывало

крученое пламя. Скоро Вячеслав понял: работают карусельные краны, перенося

на зубьях стальных граблей раскаленные заготовки, от жара на тросах пылает

масло.

Прежде чем двинуться за Леонидом, Вячеславу почему-то захотелось еще

раз взглянуть на участок наждаков. Все было так же: из-под дисков вывихривало

искры, а над искрами и над заготовками покачивались лицами вниз наждачницы,

обнимая темные, вероятно горячие, моторы. И Вячеславу вдруг стало мниться,

что все, чем он жил еще на днях, было в его прежнем существовании, а теперь

он словно заново родился и в нем-то, в этом существовании, он и совершит то

главное, чего пока не совершил.

Спустились вниз.

- Славик, нам сегодня вкалывать да вкалывать! Ты засекай, как мы трудимся,

- сказал Леонид. - А лучше слоняйся по складу. Сейчас для тебя важней общее

представление о труде.

Подошедший Бриль прервал Леонида:

- Привыкай к мысли, солдат: зря денег не платят.

- Кому зря-то платят? - спросил Леонид. - Неужели такие в нашем обществе

имеются?

Рьяное оживление Леонида не понравилось Вячеславу: Бриль растерялся.

- Чего задрожал? Нечего дрожать.

- Пусть я мещанин, а ты мистификатор, - внезапно закричал Бриль. -

Досмеешься.

Они принялись резать металл. Это было довольно медленно и однообразно.

Глядя на слепящее пламя резаков, рассекавших заготовки, Вячеслав

почувствовал в зрачках острую боль. Он постоял над питьевым фонтанчиком,

тычась то одним, то другим глазом в холодный столбик воды.

Поравнявшись с могучей клетью, где почти кубастые слитки подвергались

первоначальной обжимке, он остановился. Слитки тоже приплывали по

рольгангу. Их подвозили и выталкивали на ролики стремительные электрокары.

То, как зеркальные валки вбирали слиток, как при его удлинении метеоритно

летала окалина и как по нему катилась вода, паряа и пылая изумрудным огнем,

действовало на Вячеслава гипнотически. Он долго топтался подле клети с

ощущением восторженного созерцания и сказал себе, что ему хочется пойти

навстречу стальному потоку, и пошел, но вернулся на склад, лишь добравшись

до нагревательных колодцев, откуда клещевые краны доставали слитки, чтобы

поместить в электрокары.

Вернулся он на стан потому, что вдруг оторопел от возможности, что

встречный ход металла приведет его на домну отца.

13

Настроение у Вячеслава изменилось. После ночного разговора о Тамаре он

старался реже встречаться с отцом, а если им доводилось вместе ужинать,

наспех ел и допоздна читал книгу по газовой резке, а в последние вечера

помогал Леониду ремонтировать мотоцикл. Он думал об отце, но урывками.

При том, что его отношение к отцу в эти дни было скользящим, оно еще было и

лишено обычной сыновней благодарности. Вдобавок к этому строй состояния, в

котором он находился, обладал той самопроизвольностью, что, проявляясь

вопреки привычкам и устоявшейся морали, уклоняет сознание от переживаний

родного человека, а также от собственных переживаний.

Возвращаясь на склад с нагревательных колодцев, Вячеслав недоумевал,

почему он, ощутивший как бы начало своего нового существования и этим

окрыленный, вдруг поник и плетется с чувством тяжелой вины, может быть

вины-преступления.