Лялька

Кому приходилось воевать, тот знает, новая контузия на старую — приятного мало. Когда буквально ощущаешь, как мозг взрывается от тысячи иголок, впившихся в него и хочется орать, да не можешь. Я видел, как медики уносили Тима и тяжело выдохнул, когда его накрыли простыней до шеи. Живой, значит. Перед глазами мелькали какие-то лица и останки людей, которым повезло меньше. Война. Она, сука проклятая, теперь и на гражданке. Гребаные твари, возомнившие себя вершителями судеб, решили, что сбежавшие из дурки фанатики не опасны. Побегают, мол, и объявятся. Их даже не искал никто. А теперь пострадали люди. Кто знает, сколько жизней унёс этот взрыв…

Усердно боролся с мороком, что заполнял собой сознание. Только бы не закрыть глаза, только бы не сдохнуть. Там же Лилька моя одна… Ждёт меня, наверное, малышка. А я здесь… Тюфяком валяюсь.

— Смотрите на меня! Вы меня слышите? — надо мной склонилась женщина. — Моргните два раза, если слышите?

Моргнул.

— Конечности чувствуете?

Нихрена я не чувствую. Как в вакууме. И голос её звучит каким-то эхом.

Закрыл глаза, услышал чей-то крик и снова встрепенулся.

— Лиля! — прохрипел, откашливаясь, а в горло словно кислоты серной налили. — Девочка моя, малыш…

Она появилась передо мной, вся такая светлая, красивая. И жить так захотелось, что пиздец. Схватившись за поручни каталки, начал подниматься.

— Что вы делаете?! Лежите! У вас контузия, нельзя вставать! — завопила на меня Лялька чужим, скрипучим голосом. — Ну Виталий Николаевич, скажите ему! — пожаловалась кому-то.

— Малыш, что с твоим голосом? — протянул к ней руку, а Лилька вдруг превратилась в тётку с короткой стрижкой.

— Эй, ты чего делаешь, шальной? — Нет, ну вы видели? За сиськи хватает! Ты очухайся сначала! Давайте его в машину, ребят!

Каталка нещадно торохтела и подпрыгивала как тачка на выбоинах. Меня запихали в машину скорой и свет померк. Где-то на краю сознания я хватался за остатки воспоминаний и отчаянно пытался понять, куда подевалась моя Лялька.

*****

У таксиста, наверное, появилась первая седина, когда я начала вопить, чтобы ехал быстрее. Страшное, жуткое предчувствие беды заполнило до краёв и мне хотелось впасть в истерику. Только Ромки рядом нет. Никто не успокоит, не пожалеет…

И я сейчас поняла, насколько он мне дорог. Ведь он единственный, кому не безразлична я, моя жизнь… Он единственный, кто не требовал от меня ничего. Он строгий, со своими «тараканами», но заботливый и добрый. Он настоящий и с ним легко.

А ещё… Я не хочу, чтобы с моим Державиным что-то случилось. Я замуж за него хочу. Любви его хочу. Да хоть и не получится у нас ничего… Он же хороший такой! Он должен жить!

Миновав полицейского, что сражался с какой-то обезумевшей женщиной, пробралась в разгромленное помещение торгового центра и, задыхаясь от дыма и пыли бросилась на поиски. Правда, уже через несколько секунд остановилась, вперилась взглядом в чью-то оторванную руку и приросла к полу. Среди обломков виднелись ещё какие-то части тела, а вокруг стонущие люди и бегающие санитары.

Замутило.

Привалившись к стене, я выдохнула, закрыла глаза. Нельзя сейчас расклеиваться. Надо Рому найти. А что если это он… Нет! Нет! Не он! Даже думать об этом не сметь! Он ведь обещал на мне жениться! И он женится. Он же настоящий мужчина, а они не нарушают свои обещания.

По щекам потекли слёзы и я застонала.

— Девушка, вы ранены? — кто-то положил руку мне на плечо и я вздрогнула.

— Что? А… Нет. Я не ранена. Я ищу одного мужчину… Журналиста, — повернулась к собеседнику и от удивления открыла рот. — Вадик?

— Лилька? Ну ни фига себе! — он схватил меня за плечи и резко прижал к себе. — Ты давно здесь?

— Да нет… Вот только пришла… Я Рому своего ищу. Он… Он журналист, а в новостях сказали… — начала задыхаться, схватила Вадима за футболку. — Я руку видела…

— Так, всё. Успокойся! Нам нужно их найти! Пойдём.

Взяв за руку, Вадим потащил меня куда-то по полуразваленным ступенькам, а я, с опаской поглядывая на треснувшие плиты над головой, последовала за ним.

— Смотри по сторонам, Лиль. Осторожно, кирпич!

Я правда старалась быть внимательной, но никак не получалось сфокусировать зрение из-за слёз, что застилали глаза.

Внезапно Вадим остановился и я врезалась в его спину.

— Вадик? Ты чего? — прошептала, хотя на самом деле не была уверена, что хочу знать ответ.

— Папа, — только и выговорил он, упав на колени.

Было очень темно и я не сразу разглядела тело отца Вадима.

ГЛАВА 26

— Мне так жаль, Вадь… Ты держись, ладно? — держала его ледяную руку в своей, но он не реагировал. Всё время смотрел в одну точку, отчего пробирала крупная дрожь.

Я думала, а чтобы было со мной, найди я Рому… Да я бы, наверное, с ума сошла. Только не он.

Пока тело отца Вадима грузили в машину, я не могла шелохнуться. От ощущения абсолютной беспомощности сковало всё тело и хотелось плакать. Не просто плакать, а кричать. Вопить и биться головой о холодный, мокрый асфальт, лишь бы очнуться от этого жуткого сна.

Стрелка часов перевалила уже за полночь, а я сих пор не знала, где Державин и жив ли он вообще.