Лялька

Для Ляльки и Шуры Галя всегда выделяла уютную комнату с видом на море. Они обожали с матерью распахнуть окно, и засыпали под шум ветра и звуки воды. Ляля и Шура жмурились от счастья. Каждый представлял свое. Шура – как Лялька поступит и станет врачом, а Лялька – как прекрасный принц уведет ее под венец. Они не приезжали несколько лет. Шура работала как вол и откладывала деньги на репетиторов. И вот, когда цель достигнута и крепость взята, можно позволить себе отдохнуть. Они заслужили это обе. Несколько дней в пути и вот оно – счастье. Мать и дочь вышли на вокзальную площадь Азова. Ничего не изменилось. Все как прежде. Бабульки с табличками, фрукты в ведрах, орущие носильщики… Мать поискала глазами и махнула рукой. Шустрый паренек тут же подскочил к ним и, уже подхватив вещи, крикнул не оглядываясь:

– Вам куды?

– Нам до Стефанидина Дара.

– Пойдет, – также весело отозвался он.

Мать и дочь еле поспевали за ним:

– А сколько? Сколько возьмешь?

– Да не обижу, не боись… Да что вы за люди такие – приезжие. Все думаете, что вас кто-то обмануть хочет? Да я, может, вас и так довезу. Просто за разговор интересный.

– Ну, сколько все-таки?

– Договоримся.

– Договоримся, – вздохнула мать.

Самое дорогое, что было здесь – это сама дорога. А фрукты, продукты и прочее – копейки. Поэтому Шура особо и не переживала. Ну надо же было им как-то добраться в конце концов. 25 километров пешком не пройдешь.

Ехали не спеша и душевно. Парень успел рассказать про молодую жену, про заботы, про то, как дом строит. Душа нараспашку – юг. Шура молчала, кивала, улыбалась. Лялька смотрела в окно и грелась. Каждая клеточка ее тела наполнялась и радовалась теплу. Во дворе их встречала Галя – загорелая, свежая и веселая. Долго целовались, смеялись и пили чай. Вот оно – воссоединение с родными узами. То, что не вытравить из человека ни войной, ни чумой – счастья общения. Зов крови.

Лялька засобиралась на море. Не могла больше усидеть. Боже, какое это счастье – шлепки и сарафан. Тропинка от дома – такая знакомая с детства. Впереди небольшой обрыв. Лялька подошла к самому краю и замерла. Здесь открывалась синяя бездна. В лучах солнца море искрилось и манило, манило… Она побежала быстрыми молодыми ногами. Обходная тропинка крутая – почти отвесная. На ходу снимала сарафан, на бегу скинула шлепанцы и с разбегу в счастье. Она засмеялась в голос. А море обняло ее и принялось баюкать. Наплававшись, Лялька легла на песок и задремала. Вернулась поздно. Разомленная, счастливая, уставшая.

Дни шли как один, похожие друг на друга. И это было прекрасно. Лялька валялась с книжкой на пляже. Почти безлюдном. Недалеко местные мальчишки мастерили что-то типа плота. Они возились как муравьи. Таскали все, что могло пригодиться. Сосредоточенно и по-взрослому. А рядом мешалась малышня, на которую покрикивали и отгоняли за ненадобностью. Те обижались, но на минуту. И снова, давай в самую пучину. Лялька наблюдала и улыбалась, вновь погружаясь в чтение. Внезапно она услышала резкий крик, до сих пор не нарушавший такую привычную суету. «Андрейка! Андрейка!» – кричал кто-то наразрыв. Лялька обернулась и увидела, как мальчик-подросток бегает и ищет кого-то. Она повернулась, чтобы встать, как боковым зрением заметила всплески на море. Вроде далеко, а вроде близко. С берега и не поймешь. Словно большая рыба кружилась на одном месте и била хвостом. Молниеносная догадка парализовала Ляльку на несколько секунд. Она попыталась оценить свои силы и возможности и кинулась в море. Лялька плавала быстро – ноги и руки молодые и сильные слушались, неся тело. «Только бы успеть, только бы успеть!» – думала она. И вдруг, словно торпеда, наткнулась на мальчонку, который, теряя силы, ушел по макушку. Лялька ухватила его за чуб и потянула на себя. Легла на спину и тихонько поволокла бесчувственное тело. На берегу уже толпились пацаны. Кто-то побежал за взрослыми. «Утоп! Андрейка утоп!» – разносился крик. Лялька, почувствовав песок под ногами, взяла в руки маленькое хрупкое тельце.

– Отойдите, – прошептала она.

Страх и догадка того, что уже может быть поздно, сделали ее ноги словно чугунными. Она положила Андрейку, зажала ему нос и, открыв рот, вытянула язык. «Дыхание и массаж сердца. Пятнадцать надавливаний ладонью на грудину. Потом – стоп. Два сильных вдоха рот в рот…» – Лялька словно читала пособие, делала все хладнокровно и четко, убрав свои страхи куда подальше. Пощупала пульс. Все повторила еще раз: массаж, вдох, пульс. И вот мальчуган взрогнул и закашлял. Лялька повернула его на бок, изо рта хлынула вода. Она постучала его по спине. Он открыл глаза и посмотрел на Ляльку. Все замерли и боялись пошевелиться. Мать мальчика в переднике с белым лицом упала на колени перед Лялькой и стала целовать ей руки. Лялька очнулась.

– Что вы? Что вы! Давайте скорую. Скорую! – уже почти кричала она.

В больничном коридоре Лялька поняла, что сидит в мокром купальнике, но ей было все равно. Вышел врач. Пожилой, с умными и добрыми глазами.