Лялька, или Квартирный вопрос

– Ничего я не разбивала!

– Но ты хорошо собрала осколки?

– Я даже пропылесосила.

Теперь Сашка будет обмениваться шутками с Андреем. У них появятся свои словечки, истории, понятные только им намеки. Дочка выросла.

И все-таки после неуклюжей попытки выселить меня, обиды и злости я на Андрея не затаила. Молодости свойственно ошибаться, и следовать закостенелым принципам старшего поколения дети не обязаны. И если я что-то прощаю своей дочери, то почему не должна это же прощать Андрею?

Однако Женя, когда я рассказала ему о сорвавшихся планах молодых, не поверил в мою искренность. Вначале благородно заверил, что, мол, всегда готов меня принять, ехать со мной на Кутузовский и вообще согласится на любой вариант переселений.

– Вот еще! – хмыкнула я. – Тебе из своей берлоги выбраться еще страшней, чем мне из собственного гнездышка. Да и не должны пожилые люди жертвовать своим комфортом в ситуации далекой от стихийного бедствия. Молодым полагается рай в шалаше, а нам – честно завоеванные удобства.

– Смотри! – шутливо погрозил пальцем Женя. – Не превратись в классическую тещу из анекдотов, которая всегда найдет недостатки у зятя.

– Все анекдоты про тещ глупые и не смешные!

– Так говорят тещи.

– Расскажи мне хоть один забавный.

– Теща дарит зятю на день рождения два галстука. Зять тут же надевает один галстук на шею. «Ага! – восклицает теща. – Значит, второй тебе не понравился!»

Я невольно расхохоталась. Женя знал тысячи анекдотов. Как филолог я понимала, что в истории фольклора анекдотических сюжетов всего несколько десятков, меняются только действующие лица: Александр Македонский на Рузвельта, Рузвельт на Хрущева, Хрущев на Брежнева, Брежнев на Штирлица, еврей на милиционера, милиционер на чукчу, чукча на зятя, зять на Вовочку и так далее, всегда есть в запасе представители фауны и национальностей. И тем не менее сама я не могла запомнить ни одного анекдота, хотя обожала их слушать в Женином исполнении.

В быту Андрей оказался худшим представителем мужского племени. Он ни разу не заправил постель, не помыл за собой тарелки или кофеварки, не повесил полотенце после душа на полотенцесушитель, а уж про классику жанра: разбросанные грязные носки, щетинки на раковине в ванной, часовое сиденье в туалете – и говорить не приходится. Меня это барство раздражало, но ни одного упрека Андрей от меня не услышал. Сильнее нелюбви к беспорядку во мне отвращение к упрекам и поучениям. Этим я обязана свекрови. Когда мы жили вместе, свекровь ходила за мной хвостом и поучала: как шинковать овощи в суп, утюжить белье, вытирать пыль, кормить ребенка. Точно я была умственно отсталой, никогда не державшей в руках тряпки, ножа или утюга. От постоянных «уроков» мне хотелось завыть в голос или запустить в дорогую свекровь картошкой, которую чистила. Свекровь я не обрывала, плакалась супругу, он недоуменно пожимал плечами: мама ведь от чистого сердца. Новообретенные родственники способны от чистого сердца довести вас до психоза. Советы, твердо усвоила я, следует давать, когда о них просят. Во всех остальных случаях надо хранить свой бытовой опыт как хранят нажитые драгоценности – в ларце под замочком.

Дочери, которая порхала на крыльях любви, я не могла жаловаться на Андрея. Испортить девочке счастье! Отводила душу с подругой Варварой.

– Он целыми днями валяет дурака. Сашка убегает в университет к девяти, мне на работу к одиннадцати, Андрей еще спит. Последние месяцы я большей частью работаю дома, пишу статьи в энциклопедию. Андрей встает к полудню, принимает душ, завтракает и уходит в свою комнату. Включает телевизор или сидит за компьютером, судя по звукам, играет. Я отправляюсь убирать за ним – навести порядок в ванной и на кухне. Он никогда не положит обратно в холодильник колбасу и сыр, а хлеб – в хлебницу. После четырех приходит Сашка, мы обедаем, вечером, как правило, ребята куда-то уходят – в кино, в клуб, в гости.

– Чем Андрей занимается-то? – спросила Варя.

– Я тебе говорю: занимается тем, что спит или играет на компьютере. Сдает на пожарного.

– Он пожарный?

– Нет же! Присказка есть такая: продрых человек двенадцать часов подряд – сдал на пожарного.

– Кто Андрей по профессии? – уточнила Варя свой вопрос.

– Насколько я понимаю, института он не закончил. Вроде бы решил сменить вуз, да не получилось. На самом деле, думаю, его выгнали за неуспеваемость. По профессии он менеджер и программист. То есть никто. Менеджерами сейчас называют и кладовщиков, а программистами тех, кто учит пенсионеров включать и выключать компьютер. Это как в старое время, когда доярок переименовали в операторов машинного доения. О! – поразилась я точной аналогии. – Андрей и есть превосходный оператор машинного доения, сосет из окружающих с промышленной мощью.

– Маруся, – в сомнении качает головой подруга, – может, ты чего-то не знаешь.

– Возможно, и не знаю. По официальной версии Андрей сейчас ищет работу, рассылает резюме и ходит на собеседования. Уже полгода рассылает и ходит. Якобы.

– Кто его родители?