«Лямбда-6»

- Ага, сейчас! - разъярённый Штрасс показал средний палец.

- Давай сюда, хватит выделываться! По-хорошему говорю!

- Иди в задницу!

Шла-а-ась! Голова бывшего командира наёмников мотнулась вперёд и вернулась обратно. Костолом убрал руку – оплеуха получилась знатной.

Несколько секунд и ошеломлённый Штрасс, оценив применённое к нему физическое воздействие, сам снял рюкзак и грубо пихнул его ногой к Костолому.

Порывшись в нём, великан извлёк аптечку, вскрыл её, и довольно шустро отыскав нужный пузырёк, удовлетворённо хмыкнул.

- Ну вот, а ты отказывался! - у наёмника неожиданно появилось стремление поиздеваться над бывшим командиром. - Нехорошо так себя вести. Нужно же помогать ближним, так?

Я, натолкнувшись на загнанный взгляд Штрасса, усмехнулся. Сходства с папашей почти не было. Или мне просто так показалось?

А мимика лица Штрасса менялась с завидной частотой.

Куда подевался тот расчётливый командир наёмников, что несколько суток назад принимал сложные расчётливые решения? Перехватывал инициативу у прожжённого вояки майора Доронина. Объявлял массовую эвакуацию всего оставшегося персонала военного научно-исследовательского комплекса, отправлял людей на смерть... Теперь, всё стало понятно – эти действия были предопределены заранее старшим, гораздо более опытным Штрассом. Этот же просто играл так, как ему велел отец. Вот почему время от времени тот вёл себя неуверенно, а порой и глупо – ситуации просто выбивали его из заранее накатанной колеи. Но стоит отдать ему должное - он старался.

И сейчас этот жалкий мерзавец, разом потерявший власть, с позором лежал на грязном бетонном полу того самого комплекса, искать который отправил его отец.

Как я и сказал, его мимика постоянно менялась.

Мелькал то страх, то паника, а иногда в глазах появлялся опасный огонёк, но он быстро иссякал. Я понимал – при первой же возможности, он натворит дел и попытается улизнуть. Но он же мог обладать и другими ценными сведениями и инструкциями, которыми снабдил его отец. Однако сейчас Штрасс был абсолютно беззащитен. Тягаться в подготовке с матёрыми наёмниками ему было не по зубам.

- Твою мать! – послышалось из лифта. – Ох, чёрт!

Судя по всему, это был голос очнувшегося Прометея.

Через несколько секунд ещё один голос.

- О боже, я ещё жив? – хрипло воскликнул Тишина, пытаясь принять вертикальное положение.

- Жив, жив! – ответил Костолом, подставляя под нос Андрюхе пузырёк с нашатырём. - И даже ещё сможешь проделать пару дырок в крысиных черепах!

Не прошло и пяти минут, как здоровяк привёл в чувство всех, кто имел счастье прокатиться на падающем лифте. Больше всех досталось Скату – тот, находясь в самом углу лифта, при падении едва не сломал ноги. Плюс, всё имеющееся оружие в лифте дружно подпрыгнуло и рухнуло прямо на него.

- О, моя спина, – заплетающимся языком пожаловался болтливый наёмник. - Я чуть затылком о пятки не постучался. Да и колени едва зубы не пересчитали. Ощущения - высшая степень паршивости.

- Не ной, брат! – Костолом поставил его на ноги, но тот, сдавленно простонав, как мешок с картошкой, шлёпнулся обратно. - Всё пройдёт!

Штрасс язвительно ухмыльнулся.

- Ты чего давишься, утырок? – невежливо поинтересовался Скат у бывшего командира. Уж у кого - а у Ската к нему было больше всех претензий.

Дмитрий, поднявшись на ноги, сделал пару кругов вокруг нас, а затем медленно зашагал к гермоворотам.

- Стало быть, это и есть тот самый комплекс, который законсервировал Шевченко? - его голос эхом разлетелся по пещере.

- Он самый, – подтвердил я, чувствуя вновь нарастающую боль в голове. - Открыть такие проблема.

- Да ладно? – фыркнул Андрей. – Как будто мы раньше таких дверей не открывали.

- Эти другие! – покачал головой Дмитрий, быстро вернувшийся обратно.

Ещё через несколько минут все были на ногах и приводили себя в порядок.

Костолом и Прометей вытащили из упавшего лифта вещи, оружие и боеприпасы. Вооружились, проверили снаряжение.

Мрак, лишившись хорошо зарекомендовавшего себя “ОЦ-14”, сейчас сжимал в руках традиционный семьдесят четвертый “Калашников”. Благо, патронов к нему он прихватил с запасом для Третьей мировой.

Тишина всё ещё сжимал в руках свой “СА Прибой”, к которому у него оставалось ещё полтора десятка патронов. Но на всякий случай, у него за спиной висело ещё и “СВК” – редчайший образец снайперской винтовки “Калашникова” 1959 года, так и не попавшей в массовое производство по причине конкуренции с более удачной снайперской винтовкой Драгунова. Когда Скат увидел сей агрегат, он выдал следующее: - Тишина, ты конечно снайпер каких поискать. Но зачем тебе этот табурет? Тем более здесь, под землёй!

Тишина ничего не ответил, но зато быстро продемонстрировал возможность переустановки оптического прицела с тепловизором от “Прибоя” на упомянутый выше табурет.

- А! Вот оно что! – охотно признал Скат, но на табурет всё равно продолжал смотреть с некоторым пренебрежением. - И всё?

- А чего тебе ещё нужно? - хмыкнул снайпер. - Лазерный указатель?

Скат хохотнул, но ничего не ответил.

Осмотр чёрных, массивных гермоворот ни к чему не привёл.