Лиан

— Я теперь здесь, в твоём мире. Поэтому мне очень нужна твоя поддержка, — говорил он, пока я снимал куртку и вешал её в шкаф. Там внутри уже была куртка Иситы. Шуточки Мелизара, понял я. Вон, и в дверце нет жуткой вмятины — кто ещё мог её починить? Не Акар же! — Просто знай теперь: боги — не создания небес, приходящие только в снах. Боги — реальность, которая просто долго скрывалась, но теперь мы среди вас.

Исита, не отрываясь, смотрела на него.

— Я знаю, ты всё воспримешь правильно, — наконец подбодрил её он. Да, верно, вяло подумал я, Исита верит во всё, так что не удивите вы её богами… Мелизар повёл девушку в комнату, а я отправился на кухню.

Так, тарелок я так и не купил. А зачем?... Вон, есть замечательный Мелизар, сейчас попрошу у него сотворить тарелки, неважно, пусть будут с цветочками, переживу… о, а это что-то новенькое! Ваза века эдак пятого нашей эры, с отколотым краем, стоит посередине стола. Я заглянул и увидел на самом дне монету.

— Любопытно, — сказал я.

— Это подделка, — отозвался со стороны двери Калтар. — Их выставили в музее, а подлинники украли. Я вернул их, а это принёс сюда.

— Почему сюда?

— Решил, тебе будет интересно посмотреть. Они — точные копии настоящих.

— Лучше бы тарелку мне принёс какую-нибудь… — протянул я. — Из сандийского фарфора…

Возле озера Сандия лет сто назад было найдено древнее захоронение, и очень много предметов посуды из фарфора. Удивительно крепкого и белоснежного, даже после того, как его выкопали, он сохранял свой цвет. Через несколько лет нашли и месторождение, и теперь изготовляют такую посуду в небольших объёмах. В основном для туранэ, разумеется, которые могут такую посуду купить. Запасы белоснежного материала очень малы, и стоят соответственно.

— Пожалуйста, — Калтар протянул мне три тарелки. Точно такие же, какие у меня были до этого. — Обойдёшься без фарфора.

— Я думал, только Мелизар умеет творить всякую ерунду… — озадачился я.

— Почему же? Мы все умеем, — пожал плечами бог. — Просто создаём разное. Рорс — практичный, любит, чтобы польза была, и природу очень любит, всё натуральное. Мелизар — главное, чтобы красиво было. Акар постоянно дома строит, башни, замки всякие. Потом рушит… я, например, петь люблю. Когда-то в древности говорили, что если гремит гром — Акар поёт, идёт дождь — Рорс поёт, трескается лёд на реке — Калтар поёт.

— А если Гуарекану вздумается спеть?

— Нет, Гуарекан рисует, — возразил Калтар. — Радугу. Узоры на стёклах зимой. Облака.

— А Мелизар?

— А Мелизара поминают всегда, когда на чудо неведомое наткнутся, — хохотнул Калтар. Сегодня он, видимо, был очень благодушно настроен. — Например, на охоте забьют кабана в два раза больше размером, чем обычный — и: «Вот же создал Мелизар!» Или родится дитя прекрасное, так опять: «Мелизар постарался!»

— А кто у них бог смерти? — заинтересовался я.

— А как ты думаешь? — Калтар испытующе посмотрел на меня. Если вспомнить, что в Первом поколении, или как там его называл Гуарекан, люди жили все вместе, то не было такого различия между кастами. Для кауру сейчас Рорс — и бог рождения, и бог смерти, и бог дождя… но раньше, пожалуй, такую роль отводили бы Калтару.

— А почему люди забыли ваши имена? — спросил я. — Насколько я знаю, вы их даже во сне людям не говорите.

— Вспомни про первые две эпохи. Мы их прервали. В Третьей мы старались приходить ещё реже. Мы показывались с большой осторожностью и старались не называть имён. Мы думали, что дело в нас — люди видят, что есть кто-то сильнее, совершенней, как они думают, и стремятся к тому же. Похвально, но часто они делают это за счёт других.

— А разве вы не сильнее и не совершенней? — прищурился я.

— Знаешь, Лиан, ты мог бы кое-что заметить, — тоже прищурился Калтар. — У нас, к примеру, нет знакомых богинь.

Я всё осмыслил и многозначительно кивнул.

— Нас это, конечно, не расстраивает, — продолжал бог. — Тебя ведь не расстраивает, что ты не можешь испытать наслаждение птицы, склёвывающей червя? — я помотал головой. — Но всё-таки вам мы можем дать гораздо больше, чем себе. Мы — такие, и другими не будем никогда. А вы, люди, можете развиваться и открывать в себе другие черты.

— Какие? — заинтересовался я.

— Например, выдумает вдруг Акар, что есть люди, способные не чувствовать жар огня. И начнёт раздавать дар направо и налево. Потом Рорс решит, что кто-то должен видеть в темноте, а я, чего доброго, начну вкладывать в них умение летать… если они станут этого достойны, конечно.

— А почему не вкладываешь?

— Мне будет сложно объяснить. Понимаешь, мы не хотели вмешиваться в вашу жизнь в прямом смысле этого слова, поворачивать её в нужную нам сторону. Мы хотим одного: чтобы вы не уничтожили друг друга. Поэтому если появляется непосредственная угроза, мы стараемся её предотвратить.

— Хм?