Лярвоведение. Как противостоять инфернальным паразитам

С юности я задавался вопросами: почему я всё время попадаю в глупые ситуации, что требует во мне стать значимым, почему обиды постоянно переполняют меня? Из года в год моё существо представляло собой как бы перевалочную базу по трансляции всевозможных конфликтов с ближними, с дальними, с одноклассниками, с неудачной влюблённостью, а худшее — с самим собой. Постоянно приходили какие-то безумные невыполнимые идеи, но после каждого очередного краха — снова новый конфликт. И всё, что бы я ни делал, было несостоятельным, поэтому ощущал изо дня в день свою полнейшую никчёмность, что заставляло страдать не по-детски. Хотя вроде бы что ещё детине нужно: живи да радуйся.

Ощущение примерно такое: этот клубок всё нарастает, потом точка кипения, взрыв. Упадок сил. Проходит, например, неделя, жизнь постепенно обретает краски, и всё это для того, чтобы начать новый круг. Причём все вокруг меня жили точно так же, и не возникало подозрения, что как-то может быть иначе. Да ещё социализм в разгаре, оккультизм, эзотерика под запретом, все поголовно — ни сном ни духом ни о душе, ни даже о религии.

И только пару десятков лет спустя я смог выяснить причину этого нескончаемого конфликта. Давно заподозрив, что есть во мне что-то «не от меня», я стал наблюдать, откуда рождаются мысли. Стало очевидным, что часть мыслей — это те, за которые мне потом стыдно. Причём эта часть являлась в большей степени полноправным хозяином моего существа. Она входила в любое ей удобное время и рождала неуправляемый поток эмоций, который тут же подтягивал подходящие суждения и подсовывал нужные фразы, которые и становились мотивацией к действиям. Причём это что-то вроде хищника: в момент его вхождения периферийное зрение как бы затуманивается и глаза ищут «жертву», то есть объект, идею, пристрастие, которые этому хищнику в данный момент интересны. Тело напрягается, пульс учащается — в общем, адреналин и всё такое. При этом всё, что не соответствует его интересам, отметается в сторону. Никакие рациональные доводы не приводят к поискам здравого смысла, а то, что согласуется с его интересами, напротив, моментально становится подтверждением, каким бы абсурдно оно ни становилось при дальнейшем анализе.

Проследите за любой конфликтной ситуацией и сами определите симптомы. Вроде всё перед глазами, но нет, ум наблюдающего со стороны человека почему-то не видит одержимость конфликтующих людей, а если и видит, то не может понять, откуда всё это взялось, и уверенно списывает на особенности конкретного человека и особенности человека вообще как вида.

На самом деле на это есть причина: то, что нами управляет, не заинтересовано в том, чтобы мы разобрались в этом вопросе. В этот момент оно подкинет целую гамму чувств — от спеси до одобрения и принятия «правоты» одной из сторон. И опять же использует в полной мере момент для того, чтобы овладеть нами снова и снова.

В дальнейшем меня стали интересовать вопросы о демонах, злых духах, нечистой силе и прочем мистицизме, но соотнести это всё с насильственным насаждением в мою голову «нехороших» мыслей у меня не получалось, поскольку в реальности никакого духа или демона ухватить за какую-нибудь «мягкую часть» не представлялось возможным.

И вот настал момент, когда я нашёл вполне материальный в своём существе отклик на этот вопрос. Читаю Кастанеду, где чёрным по белому написано, что говорит дон Хуан Карлосу: «Летуны — энергетические хищники. Питаются легкодоступной сверкающей оболочкой осознания человека. В качестве средства снятия сливок используют эмоциональные всплески человека, создавая и культивируя внутренние конфликты. Используют нас так же, как мы используем животных для питания». Кастанеду при этом ломает, корёжит, и он спрашивает: «Но как они смогли нас поработить?!» Тот отвечает: «Они дали нам свой разум со всеми присущими им качествами: вместе со способностью мыслить также и страх быть уличёнными, лживость, жадность, жалость к себе и другими низменными страстями». В общем, я так понимаю, это всё те пороки, которые предлагается испокон веков преодолевать, чтобы добраться до гипотетического божественного храма собственной души.

В общем, прочтя об этом, я получил такой же стресс, как и однажды Кастанеда. Уснул я с лютой ненавистью к этим тварям и во сне об этом помнил и кричал в эту темноту сна своё «Нет!» В один момент я осознал, что знал об этом всегда, в чём позже неоднократно убеждался на примере других. Многие люди, узнав об этом, вдруг отвечают: «Мне кажется, я всегда об этом знал, но это обрело устойчивый смысл только после того, как ты мне об этом сообщил…» То есть в нашем социуме это тщательно маскируется и даже не скрывается — просто отвергается такая мысль как маразм. Ведь, как мы уже выяснили, разум хищника, владея нашим (то есть своим мыслительным процессом и научившийся генерировать в нас разного рода эмоции и, как следствие, физиологические реакции), с лёгкостью отбрасывает любые ненужные ему доводы, причинно-следственные связи или любые факты.