Лярвоведение. Как противостоять инфернальным паразитам

Когда я ещё был апологетом христианства, я додумался, что моя совесть и есть мой бог и её нельзя вместить в десять заповедей, поскольку это всего лишь десять статичных точек на плоском листе, а нас окружает многомерный, ежесекундно меняющийся мир в пространстве и времени. И, не найдя ничего хорошего в библейском боге, я решил представить, каким должен быть Бог, в которого я хочу верить. В моём воображении эта непостижимая человеком сущность не может иметь все те пристрастия и пороки, которые есть в человеке, — он просто вне этого всего и выше несоизмеримо. При этом ему надо, чтобы все сущности, им сотворённые, стремились к совершенству, чтобы в итоге они тоже стали богами, которые возьмут на себя обязанность помогать на этом пути своим потомкам, руководствуясь универсальным набором инструкций — совестью, которая охватывает всё и вся. Старшие помогают младшим с состраданием и любовью, не упрекая их в несовершенстве, как мы не упрёкам в этом своих детей: дети проходят все стадии от неразумного животного до максимального осознания себя, и это естественно.

Мне не хочется, чтобы я после смерти попал в некий райский сад, чтобы прозябать в лени. После смерти я хочу заняться другой деятельностью — сотворением, но не бездельем. Например, для начала создать своими руками малипусенькую жизнь, амёбу, например, на какой-нибудь планете и протестировать её в течение ста тысяч лет, возвращаясь во времени и внося корректировки, затем смоделировать что-то более сложное и красивое. Дальше больше, если я сын божий, то я живу надеждой, что так же вырасту и стану богом со всеми свойствами своего прародителя. Поэтому появляется смысл создавать сейчас, при жизни, без разницы что: стул, музыку, программу, вскопать землю и вырастить урожай, воспитать ребёнка и так далее. Тогда, если я здесь живу и тружусь над собой, после окончания жизни я буду делать то же самое, но в меру других возможностей, которые у меня будут. Нет никакого смысла делать себя несчастным, грешным страдальцем и уставать от жизни, нужно стать счастливым сейчас здесь, перейти дальше и уже трудиться и постигать там, также с радостью и без малейшего намёка на лень.

Получается, не страдать я сюда пришёл, а выполнять уроки и обучать себя, и жизнь обретает великий смысл — путь восхождения к моему Богу-предку, которого я принимаю всеми фибрами души. И он никогда не скажет мне, что я раб его, тогда я действительно могу гордиться тем, что я его сын, и он как предок должен гордиться мной, когда я преуспею. И нет во мне никакого греха. Да, я много всяких мерзостей наделал против совести, но не из-за того, что я был определён грешником, а из-за того, что я был несовершенен. И сейчас несовершенен, но какие-то этапы пройдены, и я уже не тот, потому что я уже осознал совесть как главную движительную силу в себе. Это участь любого ребёнка: убить зверушку, принести страдание другой живой сущности, лгать, злиться, ненавидеть, завидовать и так далее, а потом, после того как совесть включается, горько оплакивать содеянное и никогда так больше не поступать в будущем. Я проживаю жизнь и вхожу в следующую уже без этих несовершенств и пороков, но продолжаю работу дальше.

Какому же родителю придёт в голову проклясть на вечные времена своего ребёнка за его временное возрастное несовершенство. Ну, наверно, такому, который говорит: «И всё равно ты грешен от природы, как и твоя мать, и все твои предки, мерзок ты передо мной и — раб!»

И каково же было моё удивление, когда я начал знакомиться со славяно-арийскими Ведами. То, что я себе как бы напридумывал в отношении того, как должен быть устроен мир, который мне бы понравился, оказалось действительно существовавшим раньше и намного более грандиозным, чем я себе мог вообразить. И с каждым разом, узнавая что-то новое о той цивилизации, я открываю всё более потрясающие и вдохновляющие перспективы. Выходит, что я не фантазировал, а каким-то образом вспоминал то, что раньше было скрыто во мне от моего сознания, и вот теперь начал находить подтверждение всему этому в открывающейся для меня информации.

Даже такие вещи, как вкус хлеба. Вначале я начал печь хлеб сам, научился это делать вкусно, но не совсем то. Потом вычитал, что термофильные дрожжи созданы наподобие раковых клеток и в организме из-за них всё гниёт. Сделал бездрожжевую закваску, испёк хлеб и обнаружил, что это тот самый вкус, к которому стремился. Никто в моём поколении хлеб из закваски не делал, поэтому вспомнить его из своей жизни у меня не было никакой возможности.

Оказалось, про лярв и цивилизации паразитов люди той працивилизации также были прекрасно осведомлены. Боги-прародители прилетали на виманах и без всякой мистификации и горящих кустов проводили беседы со своими потомками, проходящими свои уроки на этой земле. Никаких проклятий, обвинений, жажды убийства, ревности к другим богам и прочей мерзости.