Лиат. Сожженная льдом

— Убогие зачастую проползают весь путь до поставленной цели под землёй, являясь перед врагами непосредственно перед самим нападением, — Айла недовольно нахмурилась, — словно песочные живые статуи они резко возникают из-под земли, размахивая своими острыми мечами, отравленными собственным ядом.

Ванитас склонил голову набок, задумавшись.

— Значит, на стороне выродка несколько десятков повстанцев-демонов, возможно, десятки нагов…

— Сотни, мой господин, — голос Айлы слегка дрожит. Она понимает, что эта информация не огорчит, но способна разозлить демона, — две-три, возможно даже, пять сотен нагов.

— Как ваша семья позволила этим презренным тварям так сильно разрастись.

Раздражение, проявившееся в голосе демона, было настолько острым, что вампир и стража, стоявшая за его спиной, невольно поёжились. Одна только женщина гордо вздёрнула подбородок кверху, медленно шагнув к нему.

— Это политика Барата, мой дорогой супруг. Мой отец и дед столетиями уничтожали убогих ползучих, самых выносливых и сильных использовали, как рабочую силу, даром что у них не было ног, чего стоили эти могучие хвосты и мускулистые руки! Достаточно было двоих нагов, чтобы везти мою карету, снаряжённую доверху, по пескам пустыни. Однако, мой брат…мой глупый брат, дорвавшись, до власти решил, что поголовье этих тварей надо не сокращать, а приумножить, чтобы использовать их не только, как тягловых животных, но и как прислугу во всех сферах нашей жизни. Ещё наш дед запрещал иметь в одной семье нагов более одной женщины. Стоило вылупиться новорожденной девочке, всех остальных женщин в семье, включая вылупившихся после нее девочек, убивали, оставляя только мать, которая воспитывала дочь до тринадцати лет и которая больше не имела права беременеть и нести яйца. А их мужчины моногамны, — Айла улыбнулась, отведя взгляд в сторону, — и они неспособны иметь потомство с другими расами. Муж убитой, как правило, не выживал, предпочитая отравиться ядом лучшего друга. Презренные слабые создания.

— Которые, тем не менее, сейчас могут составлять внушительную силу. Внушительную разъярённую на эльфов силу, стоит выблядку Фиена обещать ваши территории нагам.

— Мой господин зря волнуется. Айла всего лишь желает предупредить его о том, что не стоит недооценивать войско повстанцев. Но воины самого Ванитаса, воины эльфов, когда они поймут, что я, их единственная и настоящая принцесса, жива и готова бороться за власть, они гораздо сильнее, гораздо опытнее всех тварей, которых только и способен собрать вокруг себя жалкий инкуб.

* * *

— Охренеть! Просто охренеть! Я говорил, что почти готов влюбиться в тебя, мой господин?!

Рамгар с восхищенем оглядывался вокруг, кончики его ослегка заострённых чёрных ушей, проглядывавших сквозь волосы, слегка подрагивали, пока полукровка с открытым ртом вертел вокруг себя головой.

— Ты говорил, что влюбился в него ещё на том мосту, когда господин чуть ли не с руки кормил самого левиафана, — Логр опустился на корточки и приложил руку к земле, — Мать моя демонесса, реально как землетрясение небольшое!

— Ну значит, сейчас я просто по уши в тебя, мой господин! Арис, ты просто не можешь оставить мою любовь и восхищение безответными и жениться на другой!

Пантера повернулся ко мне и поиграл бровями, артистично схватившись огромной ладонью за грудь.

— Хватит паясничать, клоуны — не получилось скрыть улыбку от разговора этих двоих придурков, — лучше наслаждайтесь тем, что увидите.

Тихое шипение, казавшееся поначалу игрой ветра с редкими мелкими листьями ядовитых кустов, росших неподалёку, доносилось всё громче и громче. Земля под ногами начала дрожать, и через какой-то жалкий миг вдруг нас обсыпало песком, безжалостно забивавшимся в глаза и рот, а когда, наконец, удалось отряхнуться и открыть глаза, то мы, все трое, опытные гладиаторы, безжалостные воины, невольно отступили назад, чтобы едва не наткнуться на остро заточенные ядовитые мечи нагов, окруживших нас со всех сторон.

— Дьявоооол! Сколько вас! — Логр чуть на месте не крутился, пытаясь охватить взглядом ряд за рядом возникавших из-под земли воинов.

— Ровно триста двадцать четыре, господин Арис, — зычный голос самого большого мужчины или, скорее, змея с торсом темноволосого мужчины и толстым длинным хвостом, на котором он устойчиво стоял перед нами, заставил Логра обернуться к нему.

— Но ещё около ста пятидесяти будут уже через пару дней в вашем распоряжении, о, инкуб, — добавил тихий шёпот второго нага, отличавшегося от первого разве что светлыми волосами, собранными в длинную толстую косу.

— Почему они не явились с вами?

— Наги столетиями были разделены, наши земли были самым жестоким образом отобраны эти жестокими тварями, — на лице брюнета заиграли желваки, — эльфы слишком долго держали нас в рабстве при этом не позволяя вырасти нашим дочерям, поэтому большинству пришлось скрываться, чтобы спасти от смерти своих женщин, чтобы дать свободу своим детям и внукам…понадобилось много времени, чтобы сообщить остальным о плане сына Фиена.