Либелломания: Зимара

– Поправила? – буднично бросил Зеппе. Он и не посмотрел в её сторону, продолжая паять какой-то механизм.

– Да!.. Ух… Напугала этих? Ну, ничего. Надо же, как не вовремя!

Кайнорт хотел буркнуть, что уж его-то она точно не напугала, но вместо этого захлебнулся на вдохе и зашёлся кашлем. Деус охлопывала иней с шубки. Из-за её спины показался Чивойт.

– Ме-е.

– Настырная зверюга! – погрозила ему кулаком Деус. – Ваша, что ли?

– Наша, – кивнул Нахель. – Бранианская безоаровая кошка.

– Приняла в потёмках за песца, хорошо, не сообразила, как стре… ладно.

Нахель только головой покачал. Отвернулся и устроился на своей лавке, чтобы вздремнуть. Чивойт безуспешно тыкался под лавки, но отовсюду его выгонял Сырок. Тогда Чивойт вспрыгнул на самый высокий и неустойчивый шкаф, забрался в пустую коробку и шипел оттуда. Деус ткнула Кайнорту ещё один укол и села рядом. Пыталась беззаботно посвистывать, но заметила, как Бритц прищурился.

– Что? – вскинулась Деус.

– Это и есть Деа?

– И как это ты… понял? – столько растерянности было в её бегающем взгляде, что Кайнорта даже не задело, что она будто не ожидала от него внимания к деталям.

– Ты в дверь снаружи ломилась от себя. А она на улицу открывается.

– Ишь, не дурак! – Деус хлопнула его по мочевому пузырю, и эзер болезненно скривился.

– Значит, эта шапка…

– Охлаждает. Вот, полюбуйся, твоя работа.

Она стянула её за помпон, но через секунду водрузила обратно на макушку. Под шапкой в скальпе Деус были просверлены десятки ровных дырочек, побольше и поменьше. Жуть трипофоба, а не скальп. Деус оттянула воротник сзади, и Кайнорт понял, что вдоль всего позвоночника тоже шли отверстия. В подкладке шапки хранился лёд.

– Сначала я использовала антифриз, но он быстро закончился. А льда здесь навалом, но пришлось просверлить дырки. Главное, не перегреваться, понимаешь? Иначе приходит она. Деа. Тупая и злобная тварь. Счастье, что у неё ума не достаёт ни с крименганом разобраться, ни даже с дверью.

– Диссоциативное расстройство идентичности? Ты что, повредила голову, когда на тебя упала та глыба?

– Когда ты сбросил на меня ту глыбу, – поправила Деус.

– Да я бы не тронул пигалицу, если бы ты не охотилась на охотников. Лично на меня бы не охотилась.

– А что пигалице было делать? Эзеры упекли меня во Френа-Маньяну, а когда поняли, что я нормальна, просто выкинули в лес. Если бы не Зеппе… Сначала я боролась за жизнь, потом за кусок хлеба. С бедолаг, за которыми вы гонялись, и взять-то было нечего. А помнишь, как ты не удосужился даже проверить, убил ли меня? А я ждала. Ждала, что ты меня откопаешь, чтобы добить, тогда я бы добила тебя первой!

– Я знал.

– Поэтому-то я на тебя и зла. Зла на то, что ты оказался достаточно благоразумным, чтобы не считать себя умнее.

– Ну… зато теперь ты здесь как все. Как дома. На Зимаре нормальным не место.

– Заткнись!

Он говорил правду. Зимара была плохим местом для нормальных. Очень плохим. Кайнорт вспомнил об Эмбер, и каждая игледяная жила в нём отозвалась жжением. Он очень, очень, очень хотел, чтобы Альда не удовлетворилась быстрой смертью чёрной вдовы и захотела оставить её в живых, чтобы замучить позже… как бы жестоко это ни звучало. Наверное, противоречивое колебание отразилось на лице эзера, потому что Деус обеспокоенно нагнулась послушать дыхание.

– Ты что-то совсем посерел. Знаешь что? У меня слабость к сообразительным. За догадку насчёт двери я дам тебе антибиотик. А чтобы он не пропал впустую, тебе нужна живая кровь. Жвала-то сможешь выпустить?

У Бритца не хватило сил даже на кивок. Деус позвала ручного песца:

– Сырок! Ко мне. Иди, достойный зверь, спасать зверя недостойного.

Зверь зацокал коготками. Бритц не видел, что они делают, но вдруг запахло свежей кровью. Крылья носа дрогнули, откликаясь на спасительный аромат. Ему в ноги прыгнул песец и крался вдоль тела, прижимался всё ближе. Разлепив веки, Кайнорт увидел над собой белый мех, и пушистое облако окутало лицо. У зверя на горле кровоточила резаная рана. Бритц вдохнул запах чистого меха, мускуса и провёл рукой по пышному загривку песца. Сырок встал толстыми лапками ему на одно плечо и уложил морду на другое. На губы Кайнорту капнула кровь, сердце зашлось от жажды.

– Не миндальничай, упырь, просто пей, – устало подстегнула Деус.

Это была лучшая трапеза в его жизни. Получив несколько восхитительных глотков, Бритц лежал с закрытыми глазами и вдыхал кровяные пары.

– Деус, – шёпотом позвал он. – А туалет у вас где?

– Снаружи, в овраге. Тебе не дойти. Ведро вот тут поставлю.

Бритц пришёл в такой ужас, что едва не прожёг взглядом потолок. Ведро? При всех? Только не возвращение на Кармин, только не в казематы, твёрдо решил он.

– Не надо.

– Тебе виднее, конечно. Я десять лет мечтала увидеть, как Бритц обделается. В переносном смысле, конечно. Но подойдёт и буквальный. Спокойной ночи.