Либер Хаотика: Нургл

В принадлежащих ему землях, расположенных далеко на холодном севере, говорили, что в бою нет ему равных по силе. Настолько сильны были его мускулы, и настолько хорошо владел он оружием, что многие даже считали его равным воинам Великого Пса. Но в то время, как его племя приветствовало его многочисленные победы и наблюдало за тем, как он возвышался, становясь их бесспорным лидером и вождём, сам Валнир не чувствовал радости от этого. Он не гордился ни своими походами, ни внешностью, не наслаждался и той роскошью, что могла дать ему маленькая империя из покорённых земель. Ни одна легенда не говорит, почему так было, но все сходятся в том, что Валнир стал ещё мрачнее видом и горестней нравом. Его люди говорили даже, что если бы горе Валнира текло как река из его уст, то она затопила бы все земли севера своими горькими водами. И всё же, несмотря на явное отчаяние Валнира, он не был безучастным или пораженцем. Хотя никто не мог сказать почему, но Валнир ненавидел весь мир с редким жаром, и желал дать почувствовать собственное горе всем людским землям. Но ничего из того, что мог бы сделать мрачнолицый вождь, каким бы ужасным или жестоким это не было, не казалось ему достаточным.

Отчаяние Валнира росло. К нему всё более приходило понимание того, что ничто не избавит его сердце от горечи. Полная безнадёжность его положения открылась ему в тот день, когда он и его воины готовились обрушиться на вражескую деревню. Со слёзами от разочарования, блестящих в его разных тусклых глазах, Валнир заявил своим людям, что его не волнует ни трепет, ни восторг битвы, ни расширение его земель, ни сомнительные забавы захвата в плен рабов. Всё, что он желал от войны — это показать миру, что значит страдать так, как страдает он сам. Но никакой поход, и никакая пытка, о которых он мог помыслить, не были даже близки к этому.

Люди Валнира были поражены, и поразились ещё больше, когда Валнир сказал, что не будет больше сражаться в битвах, пока он не найдёт способ поставить такое зеркало, что покажет миру тщетность его усилий и истину отчаяния. Не сказав ни слова больше, Валнир покинул их.

Он шёл на север, всё дальше и дальше; мерцающие огни Пустошей Хаоса заменили ему компас. Горе его не знало границ, и высвободившаяся неприязнь к миру гнала его ещё дальше. Однажды за горами и фьордами варгов, Валнир перебрался по сплошному плотному льду, чтобы попасть в земли квеллигов и алглов. Он шёл вперёд, через земли кочевников и дальше, в глубины Пустошей Хаоса. Он вышел на широкую равнину, на которой эхом повторялся лай гончих псов. Любой менее храбрый человек лишился бы мужества от того страха, что наводил ужасный звук, но это не беспокоило Валнира. Смерть не была угрозой для того, кто ненавидел жизнь. Он зашагал вперёд без всяких колебаний, и когда огромные гончие с этой равнины пришли за ним, он встретил их со стоической решительностью. Они были огромными, достигая около четырёх футов в холке, с зубами, похожими на кинжалы и беспощадными когтями. С мечом в руке, Валнир повергал их на землю, не прерывая свой путь.

Снова и снова они бросались на него, и снова и снова он убивал их на своём пути. В конце концов, Валнир достиг предгорий за равнинами гончих, и их атаки уменьшились, а потом прекратились. Но мрачный воин не ушёл невредимым. Его руки, лицо и ноги были пересечены порезами и рваными ранами, и было ясно по усиливающемуся жару от них, что туда проникла зараза. Но Валнира по-прежнему это не заботило. Он продвигался на север, к горам. Среди покрытых льдом вершин, Валнир бился с огромными кровавыми орлами — громадными крылатыми существами с глазами и лапами гигантских кошек. Он пережил оползни, землетрясения и извержения вулканов, пока, наконец, не достиг высочайшей точки горы и не спустился вниз на другую сторону по огромному леднику, что соединял Царства Смертных с искажёнными ужасами Пустошей Хаоса.

Невыразимо ужасные монстры лежали в ожидании под толщей льда, вырываясь на поверхность в попытке затащить Валнира вниз в водяную могилу. Но Валнир сумел избежать их. Пронизывающий холод налетал с севера, заставляя разум Валнира цепенеть и стараясь повергнуть его изорванное, покрытое шрамами тело. Но Валнир продолжал бороться за существование. Пропитанный магией воздух блестел иллюзиями и ложными видениями — более чем достаточно, чтобы завлечь неосторожных или беспечных к их погибели. Но Валнир превозмогал всё это, пока, в конце концов, он не подобрался к лишённой всякой жизни скале, что отмечала границу Пустошей Хаоса.