Либеральный Апокалипсис

Все от души посмеялись. Включая господ начальников. Как нам после вломили! Тонкий намек на то, что все эти совещания полная бредятина, пронял дирекцию до печенок. Разбирали «безобразную выходку, подрывающую командный дух», на специальном брифинге в кабинете Пападакиса. Мы так и не поняли, кто настучал. Рой Калиновски точно не мог: ох, не за красивые глаза он зауважал русского рабочего… Мастер наш тоже не самоубийца. Значит, Вася. Основная задача профсоюза — держать работяг в узде, а тут мы явно хомут распустили.

Я-то легко отделался. Вызвал кадровик и сказал уныло:

— Просили ведь тебя!..

— Надоело, — говорю.

— А вот послушался бы меня в свое время…

— Спасибо, — говорю, — я насмотрелся уже на Кена и Джейн. Мы ведь одноклассники, между нами секретов нет…

— Лучше бы секреты были! Сгинь с глаз моих. В последний раз предупреждаю.

— Чего я сделал-то?!

— Поставил под сомнение элемент корпоративной культуры.

— А если он бессмысленный, элемент этот? Чистое ведь издевательство!

— Сам ты элемент. Подрывной!

И в спину мне, как в прошлый раз:

— И перестань уже болтать!

Ничего не понимаю. Где я должен перестать? С кем? И так уже в курилке больше мычу и хмыкаю, чем говорю. И по пивным булькаю да хрюкаю, чтобы не подставляться. Хочу все-таки прокатиться по турецким и немецким заводам. Чисто по инерции. Я действительно спекся, ничего мне в автопроме неинтересно. Одна навязчивая идея: уйти с завода и встретить девушку, которую захочу нарисовать. Соскучился по любви. Соскучился по чувству, которого толком не знаю.

А в уютном гаражике с покрасочной камерой меня ждут хоть завтра.

И вот сижу вечером, пиво пью, с зеркалом чокаюсь. Вдруг звонок в дверь. Прямо в дверь, как будто телефона и Интернета не существует. Ко мне так приходят трое: я, Кен и полиция. Я уже тут, значит, выборка сужается.

Вваливается Кен с упаковкой пива.

— Выйдем на воздух, а? Разговор есть.

Ну, выйдем. Беру упаковку на всякий случай и шагаю с крыльца — куда бы вы думали, — к берегу реки.

А на дворе конец сентября, теплый вечер, все кругом золотое, да еще за рекой правый берег светится. Господи, счастье-то какое. И черт с ним, что по мутным водам ничего к нам не плывет. Кто знает, вдруг, когда оно приплывет наконец-то, русские не обрадуются.

Может, нам совсем другого надо — мира во всем мире, и чтобы врагов у нас не водилось отродясь. Чтобы нас все любили, и мы всех любили…

— Прости, что?!

— Увольняйся, — говорит Кен.

— Ты бухой, что ли?

— Ты сам бухой. Оба мы поддатые, вот и говорю, пока не страшно — увольняйся, дружище.

Я так и сел на берегу реки.

— У нас есть «программа лояльности молодых специалистов», — говорит Кен скучным голосом, глядя в никуда. — Всегда была. Меня она не касалась, хорошо быть Маклелландом. Я лояльный по умолчанию…

— Не надо, Кен. Твой отец не хочет, чтобы ты опиндосился, вот и приказал тебя не трогать. Элементарно, Ватсон! Ну, что за программа? Стучать? Так у нас каждый второй стучит.

— Это не обычный стук. С его помощью растят будущих управленцев, которые далеко пойдут. Он предполагает умение грамотно работать с людьми. Теперь дошло?

— Не-а.

— Не налегайте на тормозную жидкость, Холмс… Молодой специалист налаживает контакты. Втирается в доверие. И составляет отчет не о том, как люди работают, а о том, чем они дышат. О степени мотивированности, уровне притязаний, готовности чем-то жертвовать ради карьеры. Составляет психологическую карту рабочего коллектива. Сначала на уровне бригады. Тренируется, так сказать, на кошках… Выпьем!

Выдули по банке и швырнули в реку. Отвратительно, но факт — у нас в городе такая некрасивая традиция. Мне стыдно, правда. И у вас в Москве я так не делал, честное слово.

— Эти отчеты — тренировка, но не игра. По ним реально принимаются решения. Фирме не нужны еретики, не нужны озлобленные, да и слишком умные — тоже. Умных всех на учебу, а кто в отказ, того за ворота. Клоуны нужны. Вот почему Малахов работает — и будет работать до пенсии… Но главное в отчете — число. Чем больше, тем лучше. Не отыскал недовольных? А ты их спровоцируй.

Я в затылке почесал, вспоминая, сколько раз «молодые специалисты» при мне ругали пиндосов. Откровенные русские парни. А ведь есть и такие, кто в курилке запросто толчется. Не положено им, но дружба важнее, мы ведь русские! И пиндосы смотрят на это сквозь пальцы, терпят местный колорит. Ну-ну… Вот зачем они его терпят…

— Знаешь, какая гонка за показателями идет? На карту поставлена власть. Реальная власть. Кого обогнал, того и будешь нагибать потом. В конце года подведут итоги — и мы увидим, кто из наших самые крутые скоты. И ничего не сможем, ни-че-го…

— Стонать только не надо, пожалуйста.

Кен перестал ныть и сказал очень спокойно:

— Если о «программе лояльности» узнают, город взорвется.

— Как бы не так. Плюнут и забудут. Эка невидаль! Никто и не ждал от пиндосов ничего хорошего. И потом — кто расскажет?

— Допустим, я. Потому что это подлость. Потому что нельзя так развращать людей…

— Они и за тебя взялись?

Кен головой мотает.