Либерея раритетов

Но независимо от результатов проверки удар уже нанесен. А с каждым новым незаслуженным оскорблением у человека все меньше и меньше остается желания идти в атаку. Тем более что за самый откровенный пасквиль никто, как правило, ответственности не несет.

- Ты знаешь, на чем твоего отца подловили? - наконец произнес Левко, выделяя интонацией последнее слово. - Видимо, не знаешь. Он не получил письменного разрешения прокурора на производство обыска, договорились по телефону. А потом прокурор от своих слов отказался.

- Почему?

- Наверное, испугался, когда тот человек, у кого преступники хранили награбленное, заявил на суде, что обыск производился без санкции прокурора. А может быть, еще почему. Степан мне сам не рассказывал и Смолянинову, видимо, тоже, но мы потом уже с ним пришли к выводу, что вполне возможно, у твоего отца были в руках какие-то нити, которые вели от этой банды куда-то наверх. Чтобы обрубить их, было достаточно скомпрометировать Степана. Но он сознательно шел на риск. Задержись он тогда с обыском хотя бы на полчаса, мы бы вряд ли это преступление когданибудь распутали бы. А вот ты почему закон нарушаешь? Не догадываешься? - горько усмехнулся Левко, глядя на растерянного Карзаняна. - Ты зачем книги из одной пещеры в другую перепрятал? Вещественные доказательства укрывал? Почему полтора месяца молчал о своей находке? Может быть, ждал, когда сторож признается, где хранит свои сокровища? Ведь, согласись, можно теоретически, конечно, предположить и другое: сторож промолчит, и тогда ты становишься единственным владельцем содержимого монастырского тайника. Ты об этом подумал? И как бы Смолянинов или я должны были реагировать на очередное заявление о том, что участковый Карзанян скрывает, а вернее, похитил у гражданина Смерницкого некие предметы, представляющие государственную ценность?

Они давно уже стояли у машины. Илья низко опустил голову и от этого казался совсем маленьким по сравнению с возвышавшимся над ним генералом Левко.

- Так можешь сказать, что ты собирался делать с этими книгами?

Илья стоял, не поднимая головы.

- Если так и будешь молчать, я подумаю, что частью коллекции ты пополнил личную библиотеку.

Сказав так, Левко тут же пожалел об этом. Илья резко вскинул голову. Лицо его покрылось пятнами, глаза горели злобой.

- Себе? Себе? Мне ничего не надо, товарищ генерал! Я - чтобы всем досталось, чтобы не испарилось, как раньше вещдоки пропадали. Откуда я знал, будет следствие или уголовные дела одно за одним прекратят, как по мановению волшебной палочки. Ищи - свищи тогда эти книги.

- Значит ты ни мне, ни Крымову, ни Смолянинову не веришь?

...Генерал уехал. Совсем стемнело. Зайдя ненадолго в райотдел, Карзанян отправился на опорный пункт, где его ждали дружинники, ребята из комсомольского оперативного отряда. Предстоял очередной рейд по дворам, проводимый, как всегда, в пятницу. До воскресенья оставалось совсем немного.