Либерия

Когда я, наконец, вышел к бульвару Табмена, солнце уже почти скрылось за горизонтом; надо было торопиться, чтобы успеть вернуться домой до наступления темноты. Океан был где-то совсем близко! Я пересек дорогу, обходя неспешно трясшиеся на ухабах и непрерывно сигналившие машины, и прислушался. Волны шумели где-то рядом, но путь к ним преграждал высокий бетонный забор с протянутой поверху колючей проволокой, на котором был изображен логотип какой-то благотворительной организации, а также большая надпись "Дети мира — за мир".

Рядом на кучах булыжников сидели подростки, дробя кувалдами камни на щебенку, которая тут же продавалась по пятнадцать долларов за кучу. Увидев меня, они дружно закричали:

— Эй, белый человек, хочешь нам помочь? Присоединяйся!

— В другой раз, — усмехнулся я. — Скажите лучше, как пройти к морю?

— Тут нигде не пройдешь! — сказал ближайший паренек и после минутного раздумья махнул рукой в сторону. — Туда нужно идти.

Я добрых полчаса шагал вдоль сплошных ограждений, за которыми располагались виллы различных благотворительных организаций: "Правда для всех", "Фонд истинных христиан", "Чистый лес навсегда", "Право играть" и других в том же роде. Толстые бетонные заборы были более трех метров в высоту; сверху виднелись колючая проволока, прожекторы и видеокамеры... Нигде не было даже самого узкого прохода к морю. Суровые охранники на мои просьбы пропустить меня к морю через их двор отвечали из-за запертых ворот, что посторонние на территорию не допускаются.

"Хорошие ограждения, высокие... — устало думал я. — За таким могучим забором, сидя на пляже, а еще лучше — лежа на шезлонге, очень даже приятно поразмышлять о помощи кому-нибудь или спасении чего-нибудь".

Тем временем улицу начал быстро окутывать мрак, в котором еще громче раздавались гудки машин, хриплые звуки музыки, смех и голоса людей. Я уже хотел поворачивать обратно, когда очередной бетонный забор неожиданно закончился. Передо мной предстали ряды грязных построек, за которыми виднелись пенные верхушки морских волн.

Здесь было вполне реально пробраться к берегу, и я зашагал по узкому извилистому проходу между хижинами, из которых выглядывали любопытные детские лица, доносились женские и мужские голоса, тянулся дым костров и запах марихуаны.

*******

Наконец-то я на пляже! Передо мной качалась, дышала и гудела темная громадина океана. Звезды причудливо танцевали и кружились вокруг зыбких пенных башенок, раз за разом решительно набегающих на каменистый берег. Дрожащие блики луны дрейфовали по бескрайнему водному полю. Мне в лицо дул сильный, прохладный ветер, кожа быстро покрывалась солью, запах йода проникал в ноздри, морской воздух наполнял легкие.

Очередная волна с пенной верхушкой поднималась из темной воды где-то вдалеке от берега. Она вздымалась все выше и выше, неслась к берегу все стремительней и, наконец, изгибалась как змея, подпрыгивала кверху и обрушивалась на землю с глухим тяжелым звуком, обдавая меня тысячей прохладных соленых капель.

Дыша полной грудью, я быстро зашагал к воде, на ходу стягивая с себя одежду, и вдруг наткнулся ногами на что-то живое.

— Эй, ты, смотри куда прешь! — воскликнул хриплый мужской голос.

Я вздрогнул от неожиданности, подался назад и всмотрелся в темноту. Прямо передо мной на корточках сидел мужик с сигаретой во рту, испражняясь на песок.

— Прошу прощения! Я вас не заметил, — пробормотал я, обошел его и чуть не свалился на тетку, которая занималась тем же самым, что и мужик, раскорячившись в нескольких метрах от него.

К этому моменту мои глаза привыкли к темноте. Я оглянулся по сторонам и непроизвольно вздрогнул... Пляж был завален отбросами. Повсюду вперемешку валялись осколки стеклянных бутылок, мятые жестяные банки, рваные пластиковые пакеты, куски тряпок, гниющие остатки фруктов, какие-то кости и рыбные очистки, старые шины и подобный хлам. По кучам мусора ползали сотни крупных и мелких крабов, над ними кружились полчища крылатых насекомых. Тут и там виднелись фигуры справлявших нужду людей. В море никто не плавал, и вдоль воды не прогуливались влюбленные пары.

Очевидно, пляж служил для местных жителей свалкой и туалетом. Странно, что я сразу не почувствовал эту оглушительную вонь — смесь запаха гниения и экскрементов! Набегавшие на берег приливные волны захватывали мусор и уносили его в океан, где он кружился, танцуя и подпрыгивая на поверхности воды.

Вздохнув, я двинулся обратно, отмахиваясь на ходу от того самого обкуренного дядьки, о которого чуть не споткнулся. Плюясь слюной, запинаясь и надрывно кашляя в кулак, он настойчиво хватал меня за локоть и невнятно бормотал что-то насчет "белой лодки", на которой ему хотелось бы покататься вместе с какой-то "белой леди".

*******

Ворота были закрыты, а охранники спали. Двор и дом были по-прежнему погружены во мрак. Сколько я ни кричал и ни стучал кулаком по железным воротам, все было напрасно. Девушки в коротких платьях, топтавшиеся неподалеку, с интересом наблюдали за мной, сопровождая мои действия насмешливыми комментариями.