Либертарианство за один урок

Что касается личных свобод, то мы уничтожили бы угрозу постановки на воинский учёт и призыва в армию. Далее, так как мы сокращаем военное присутствие за рубежом, то мы можем уменьшить и государственный надзор над американскими гражданами во имя национальной безопасности. И, наконец, американцы имели бы больше свободы для зарубежных поездок и торговли с другими странами.

Возрастет благосостояние американцев. Меньшие военные расходы предполагали бы меньшие налоги. Приблизительно две трети текущего военного бюджета уходит за границу. Вместо 420 млрд. долларов в год налогов на военные цели, мы имели бы эффективную оборону лишь за часть этой суммы. Прекратился бы перекос экономики из-за затрат американских производительных усилий на военные нужды. Американское благосостояние также существенно бы возросло в виду улучшения товарооборота с народами всего мира.

Глава 8. Налогообложение как кража

Наложить одной рукой власть правительства на собственность граждан, а другой даровать ее привилегированным лицам в качестве помощи частным предприятиям и для создания частных состояний — это ничто иное как ограбление, хотя это и делается под видом закона и именуется налогообложением.

Верховный Суд Соединённых Штатов, из процесса Ассоциации займов и сбережений против Топека

Либертарианцы не делают разницы между людьми в правительстве и людьми вне его — моральные стандарты одинаковы для всех. Вопрос, каковы должны быть законные функции правительства, такие как национальная оборона и защита конституционных прав, должен обсуждаться отдельно от вопроса моральности и аморальности методов финансирования этих функций.

Традиционный способ финансирования государства называется «налогообложением», и налогообложение также старо, как сам институт государства. В своей книге «Государство» Франц Оппенгеймер показал, что институт, который мы именуем государством, возник из племенных завоеваний и сбора дани с покорённых. Одно племя или группа, завоёвывая другое, неизменно требовало от покорённых платить урожаем, трудом или иной собственностью на долговременной основе. Взамен завоеватели, как правило, защищали побеждённых от прочих мародёрствующих племён. Деньги на защиту, выплачиваемые завоёванным народом, стали называться налогами.

Государство и налогообложение на протяжении всей истории существовали вместе. Войны велись в основном для того, чтобы контролировать территорию и собирать налоги с проживающих на ней людей. Одни люди производят богатство, другие (правящий класс, правительство) вводят налоги для собственной выгоды. Это всегда было так вне зависимости от действовавшей политической системы.

Американцы восстали против Британии в 1776 году во многом из-за тяжелого налогового бремени. Для колонистов свобода означала свободу от обременительных налогов. Перед ними был опыт Европы, где они в полной мере пронаблюдали разрушительную силу произвольных и чрезмерных налогов.

Либертарианцы называют налогообложение его истинным именем: «кража». При налоговой системе одни люди просто пользуются силой в своём распоряжении для хищения заработков или имущества у других. Жертва-налогоплательщик попадает под угрозу штрафа или тюремного заключения, когда отказывается платить. Если налогоплательщик сопротивляется государственному грабежу, то налоговые чиновники обладают властью (но не моральным правом) сломить его сопротивление со всей необходимой силой, включая смертную казнь.

Становится ли аморальная кража моральным налогообложением оттого, что банда растет?

Вот, восприятие налогов о котором вы, наверно, не думали. Если к вам домой придёт человек с пистолетом и прикажет вам передать ему часть вашего недельного заработка под угрозой захвата или расстрела в случае сопротивления, то вы расцените это как явное нарушение ваших прав и естественно назовёте это «вооружённым ограблением». Даже если этот человек явится к вам с 10, 100 или 1000 сообщников, вы едва измените свое мнение.

Если бы грабитель сказал вам, что намерен с помощь ваших денег совершать добрые дела, например, защищать вас от других грабителей, или заботиться об обучении детей, или давать пропитание бедным, то вы бы, вполне вероятно, отвергли эти обоснования ограбления. Независимо от того, что планирует вор сделать с награбленным, воровство аморально, и не может прощаться в справедливом обществе.

Если вам эти аргументы кажутся убедительными, то либертарианцы спрашивают: как же вы тогда оправдываете кражу, если с такими требованиями к вам приходит правительство?