Либерти

Флай Либерти (Свобода)

Часть 1 — Уйти за горизонт

«Не дай вам Бог судьбу такую,

Что легче умереть, чем жить»

1

Говорить, ходить и убивать Либерти научилась почти одновременно. Думаю, что большинство из вас сейчас ужасается этому признанию, но другого выбора у неё тогда не было, ибо жила она в таком месте, где за свою жизнь приходиться бороться всем — от детей до стариков. В ход шли любые средства — кулаки, ножи, зубы и палки, и действовал всего один закон — ты или тебя. А называлось это местечко Эонфлаксом.

Более злачного и опасного городишки не сыскать во всём Прериале. Здесь убивали прямо посреди бела дня, на глазах у десятка свидетелей и никто не обращал на это внимание — это было нормой жизни. Воры, убийцы, проститутки, мошенники всех мастей, сумасшедшие, авантюристы — таков был людской контингент Эонфлакса, люди без совести, страха, жалости и без будущего. Если ты попал в это болото, т обратного пути практически не было, оно развратит твою душу, разрушит тело, а потом забудет, словно тебя никогда и не существовало.

Лучше всего было бы облить весь город бензином и сжечь до тла, но увы, любое дело будет жить, если оно кому-то нужно. А Эонфлакс был нужен всем — даже у святых есть свои тайные грешки, а что уж говорить о тех людях, которые имеют все пороки в изобилие. Им одна дорога — в Эонфлакс, где можно нанять проститутку, убийцу, поиграть в азартные игры, купить раба, продать незаконнорожденного ребенка, спрятаться от ведонгов — королевской стражи. Здесь можно всё, даже продать душу вездесущим магам-чернокнижникам, так что Эонфлакс вечен, как вечно людское зло.

И вот в этом месте кто-то однажды оставил корзинку с трехмесячным ребенком — девочкой в бархатном платьице и с очень дорогим медальоном на шее.

* * *

Было раннее утро, солнце только-только показалось над горизонтом и всё население Эонфлакса расходилось по домам после бурной ночи, словно спеша скрыть свои лица от солнечного света.

Три молоденькие проститутки брели по улице, но вот, что-то привлекло их внимание.

— Ой, девочки, посмотрите, ребёнок — пропищала черноволосая Гресия, и они все склонились над корзинкой, в которой лежал младенец, сосредоточенно пускающий пузыри.

— Выбросил кто-то, эка невидаль — сказала Фернанда.

— Не похоже — Нивея, красивая, словно кукла, взяла ребенка на руки — посмотрите, какое дорогое платье, и одеяльце да и сама девочка не худая, значит она из богатой семьи. Так, а это что, медальон, на нем написано — Либерти = Свобода, видимо её зовут Либерти.

— А медальон-то золотой — бросила в пространство Фернанда.

Жадная до денег Гресия тут же предложила его продать и поделить деньги.

— И платье можно продать, и одеяльце, да и ребёнка тоже — захлёбываясь Гресия — пойдемте прямо сейчас к Эрдунгу, он уж нас точно не обманет.

Нивея посмотрела на Фернанду, но та лишь пожала плечами и буркнула:

— Не себе же её оставлять, самим жрать нечего.

А малышка тем временем чему-то безмятежно улыбалась.

— Ну чего застыла, если ты такая нежная, я могу сама всё провернуть — и Гресия протянула руки, чтобы забрать ребенка.

— Не трогай её — Нивея сняла с девочки сначала медальон, потом платьице и швырнула их на землю, вскоре там оказалось и одеяльце — теперь это моя дочь — и, развернувшись, она ушла.

— Вот дура, через месяц сама побежит её продавать за гроши, а я бы могла хорошую цену у Эрдунга выбить — возмущалась Гресия, собирая вещи с земли.

— Заткнись, Гресия — грубо оборвала её Фернанда — тебе в жизни такого поступка не совершить, слишком мелкая душонка.

— Можно подумать, вы святые — одна найденыша подбирает, чтобы вместе с голоду веселее было пухнуть, а другая морали читает, хотя только что чуть детоубийцей заодно со мною не стала. Ты еще от денег откажись!

— Закрой рот, Гресия, давай, веди к своему торговцу.

— Так-то лучше.

* * *