Либидо - это просто(СИ)

У К. отчетливо выступают психоаналитические симптомы - эдипов комплекс (комплекс Электры), генитальные симптомы ("зависть к пенису"). Можно увидеть предпосылки к возникновению данных феноменов: отсутствие в раннем возрасте биологической связи с матерью, бросившей дочь в роддоме, наличие приемных родителей с патологическими особенностями психики. Она пережила тяжелый стресс эмоционального отвержения в новой семье: ребенок вытесняет эту новую реальность, а вместе с ней и себя в личностном и половом отношении. Она повторяла: "Я не Катя, я не девочка". Агрессия внешне немотивирована, носит стойкий характер, но К. пытается с ней бороться, даже просит мать связать ей руки. Здесь обнаруживается механизм болезненной активизации Эдипова комплекса: девочка борется с соперницей, но подчиняется моральному запрету.

В периоды предыдущих госпитализаций состояние больной расценивалось однозначно как проявление шизофрении. Применение галоперидола, сильного психотропного препарата, со слов больной, способствовало лишь незначительному снижению агрессивности, позволяло "немного" контролировать поведение. После назначения более "мягкой" терапии наступило улучшение. По словам больной, она впервые "почувствовала себя человеком". Появилась активность, общительность. Уменьшилась депрессия, практически не наблюдаются приступы агрессии, исчезли "дьявольские" мысли, заставлявшие совершать агрессивные действия. Больная также замечает, что улучшению состояния способствовало отношение персонала, который "видел во мне человека, а не больную шизофренией". Раньше подход был другим: при малейшем ухудшении состояния ей делали уколы аминазина и галоперидола.

И снизу лед, и сверху

Фрейд писал, что либидо меланхоликов остается без сексуального объекта: он либо утрачивается, либо теряет для них свою значимость. При этом либидо возвращается обратно - а куда ему еще деваться? Утраченный внешний сексуальный объект конструируется в самой личности меланхолика. Его собственное Я становиться акцептором сексуальной энергии. Субъект начинает любить себя со всею силой нерастраченной любовной энергии. Автор бессмертного "Осеннего марафона" Володин писал в записных книжках: люди, которые вас любят, непременно мучают вас, поэтому и любят. Любящий мучает свой объект, это часть любви. А когда объект утрачен? Присущие любви упреки, мстительность, агрессия, которые ранее целиком предназначались для другого человека, для внешнего объекта, теперь "атакуют" самое Я субъекта, направлены против него. В этом состоит причина того, почему меланхолики, по Фрейду, "мучают себя самым беспощадным образом".

Меланхолики не могут, как нормальные люди, превратить злое либидо во внешнюю агрессию.

Как обычный человек защищается от переизбытка либидо? Он не позволяет ему разрушать себя. Он мучает другого, направляя на него свое депрессивное либидо. Превращает депрессию в агрессию. Меланхолики не в состоянии этого сделать. Агрессия у них не достигает необходимой величины, чтобы предотвратить суицид.

Самоубийство меланхоликов вызвано буйством обиженного, преданного либидо, все ожесточение которого "попадает в собственное Я". Бывший объект любви, напомним, уже утрачен и в силу этого не способен впитать в себя энергию либидо. Она, эта энергия, подобно бумерангу возвращается обратно к своему истоку, к субъекту, к Я. И в ходе такого перемещения она сбрасывает маску, являя тревогу, отчаяние, агрессию (аутоагрессию). Теперь не на кого излить любовь, а, значит, и упреки, отчаяние, злобу. Некуда все это "пристроить". Только на самого себя. Никто помочь не может. И "любовь" начинает разрушать самого меланхолика. Таков механизм суицида.

Психоанализ постулирует тесную связь сексуального влечения и жестокости. Фрейд выводит это как аксиому: уже самая ранняя детская сексуальность включает в себя жестокость. Ребенок, получая удовольствие от сосания материнской груди, кусает ее. Наблюдается "влечение к овладеванию путем причинения боли другим". Жестокость, по мнению Фрейда, "властвует в... прегенитальной фазе сексуальной жизни". Жестокость и либидо идут рука об руку. Поэтому у взрослого человека в любви всегда есть ненависть. Этот парадокс повергает в недоумение писателей и философов. Когда человек любит, он может проявлять жестокость. Как же так?! А все дело в рецепторах ротовой области и ануса. Ведь как просто!

Но это только полбеды. К сочетанию любви и жестокости все уже привыкли. В конце концов, в процессе "нормальной" любви, жестокость уходит к партнеру. Тот страдает, но терпит. А если объект любви потерян? Человек остается один, он вынужден всю энергию либидо целиком принимать на себя. И в этот момент с либидо что-то такое делается... В нем усиливается компонент жестокости. Оно словно мстит за то, что пришлось вернуться. Чувство ожесточения и разрушения атакуют Я субъекта. Это приводит к самообвинению и, как крайний случай, самоубийству.