Либидо с кукушкой. Психоанализ для избранных

В отличие от большинства «коллег», мы категорически против психоанализа субъектов с психиатрическими диагнозами. Каждый должен мотыжить свой участок. Если есть подозрения на органические расстройства и прочие радости, требующие врачебного вмешательства, то именно врач и должен вмешиваться. Логично, не правда ли? Хотя находятся разные самонадеянные индивиды, всерьез верящие во всемогущество психоанализа. Мы, в силу своей грандиозной скромности, решили не рисковать и посоветоваться со знакомым психиатром.

Знакомый, возможно, не был светилом с мировым именем. Но, что гораздо важнее, на фоне своих коллег он в наименьшей степени подвергся профессиональной трансформации. Случай Икара его заинтересовал. Специалист отталкивался от того, что особые отношения со временем не мешают жизни клиента. Социализация, карьера, семья, творчество – в общем, полная адаптация и сохранность. Панические атаки? По меркам психиатрии это пустяк. Из-за ссадин на коленках не госпитализируют в травматологию, а учат увереннее стоять на роликах.

В конце концов, было предположено, что неприятие потока времени – это побочный продукт психоанализа. То есть это мы сами виноваты, а вне кабинета психика клиента в целом ориентируется во времени. Но что значит «в целом»? Значит, что «почти ориентируется». Но именно почти. Какая-то ее малая область все-таки бунтует против Хроноса. И именно к этому мятежному гарнизону клиент сам нашел тайную тропу, открыв новую главу развития психоанализа.

Было решено продолжить сеансы и просто наблюдать. Знакомый психиатр оказался прав. Никакой клиники – только сопротивление, только артефакты психоанализа.

На очередном сеансе у клиента закончились истории. Вытесненное, подойдя достаточно близко к поверхности сознания, дало о себе знать. Сопротивление Икара было и без того достаточно сильным, чтобы пресекать любые разговоры о времени. Теперь оно усилилось настолько, что погрузило клиента в молчание. Однако не бывает «сопротивления вообще», если только клиент не настроен против психоанализа как такового. Но и в этом случае сопротивляется что-то глубоко вытесненное, вроде бы неназываемое, но совершенно конкретное. Чему же сопротивлялся клиент? Вы уже знаете ответ: времени. Но почему?

Тогда мы не были готовы к подобной догадке. Это было слишком смело, необычно и странно. Всегда существует риск не обнаружить настоящую причину, а навязать клиенту нашу собственную интерпретацию проблемы. Внушаемый субъект может искренне согласиться с выдуманным решением, его симптом исчезнет, но наше понимание человеческой психики от этого не обогатится. Поэтому мы и не торопились с рабочей гипотезой: осознание хода времени доставляет клиенту неудовольствие. Вытесняются не конкретные мысли, а время как таковое. С другой стороны, почему бы и нет? Раздражают же бывших прокуроров фильмы про балерин!

Четверть сеанса прошло в молчании. Наконец, клиенту был задан вопрос о самых ранних воспоминаниях. Стандартный и, как правило, эффективный ход в подобных ситуациях. Клиент охотно рассказал о занятиях в музыкальной школе. Его отправляли туда только потому, что школа находилась через дорогу от дома. Клиент и раньше вспоминал о занятиях музыкой, которые не вызывали у него ни протеста, ни интереса.

Заметим, что в рассказах клиента фигурировали воспоминания и более раннего периода (примерно четырехлетний возраст). Но, во-первых, объективно «более раннее» не обязано совпадать с субъективным переживанием хронологии. Во-вторых, подобный отклик характерен для многих людей, в том числе вне кабинета. Мы используем чужой вопрос как повод, чтобы сказать о чем-то актуальном и важном для нас. Вместо «самого раннего» или «самого свежего» воспоминания мы делимся самым волнующим, актуальным и важным для нашего бессознательного.

Когда вам задают вопрос «с чего началось ваше программирование на С++», вы вряд ли вспомните Hello world или сортировку массива, хотя это был ваш первый код. Вместо этого на ум придет простенькая игра-стрелялка, написанная за пару месяцев мучений.

Любимый прием тех, кто проигрывает в дискуссии и пытается доказать несостоятельность собеседника: «Ты какую последнюю книгу прочитал?». Скорее всего в ответ прозвучит название не последней прочитанной, а посвященной тематике спора (и не факт, что прочитанной). Про то, что нельзя спрашивать о любимых фильмах, мы уже говорили (σ-4).

В общем, существует целый ряд вопросов, которые мозг воспринимает как предлог для ответа на свои собственные мысли. И это прекрасно.