Либитина (СИ)

Опять собственный яростный крик эхом зазвенел в ушах. Нонус пожал плечами.

- А я вот до сих пор в себе не уверен, - грустно признался он.

Что-то дрогнуло внутри, потянулось к нему. Что-то, чувствующее родственную душу, ту же боль, так же разбитые на осколки наивную мечту и приятную жизнь.

- Поэтому ты пьешь кровь отделенной от тела, из склянок? - хрипло, грубым от недавних рыданий голосом спросила я.

- Да.

- Думаю, мне стоит питаться также.

- Нет, - неожиданно резко. Нонус подчеркнутым движением обтер склянку платком и убрал в карман с моих глаз долой. - Такой уровень контроля голода доступен очень немногим, и срывы с него страшны. Они разрушают разум сорвавшегося быстрее, чем регулярные убийства людей. Впрочем, можешь пить жизнь хоть из пробирок, хоть напрямую в вену вводить, только прежде узнай свое чудовище в ярости и укроти его, как я.

- Что, убийство - обязательный элемент посвящения в твари?

- Обязательное условие обретения тобой определенной силы и знания.

- Я не хочу совсем перестать быть человеком, - голос так и остался грубым, грудным, в любой момент готовым сорваться на крик или стон. Узкие губы вампира разошлись в наиязвительнейшей усмешке.

- А разве люди не убивают? - риторически вопросил он.

Из аптеки мы возвратились к церкви Микаэля. Оттуда Нонус направил коней в поля Патенса к западу от Карды. Мы скакали прочь от разгорающейся на востоке полосы восхода. Отрекшийся от смерти теперь меньше контролировал марионеток, они бежали как-то рвано, нервно, будто бы бесцельно. Хотя нет, цель была одна - скорость. Ледяной зимний ветер разбивался о разгоряченную чужой жизнью кожу, в груди я чувствовала огромную горячую пульсирующую звезду. Раздуваясь, она заливала теплом все тело, сжимаясь, светила ярко, как настоящее солнце. Было тепло и хорошо, только знакомый холод начинал леденить кончики пальцев и немного тревожил.

Над головой черной кометой пронеслась птица. И еще, еще. Они сопровождали бег коней по воздуху, нервно и быстро маша крыльями. Знакомые движения.

- Твои соглядатаи, Нонус?

Первая птица подтверждающе каркнула.

"Стая птиц..." -

Это напоминание оставило горечь во рту. А Нонус не замечал изменения моего состояния. Обернулся, повеселевший от бешеной скачки и ощущения свободы, которое она дарила:

- Держись крепче. Обещанная ошеломляющая вещь...

Тень заклубилась туманом вокруг моего коня, она струилась как шелковое покрывало, окутывая силуэт животного, не касаясь, но приятно холодя бедра. С конем Нонуса происходило то же самое. Вот тьма, собравшаяся вокруг него, плеснула от спины в стороны и вверх и развернулась двумя широкими перепончатыми крыльями, и в этот же миг такие же черные разворачивающиеся крылья моего коня толкнули меня, прижали к шее животного. Дробный стук копыт прекратился, земля скачками, как на качелях, стала удаляться. У себя за спиной я ощущала махи громадных крыльев, ощущала так близко, так чутко, словно крылья были моими собственными. Конь Нонуса летел впереди. Белое пятно одежды вампира мелькало, когда крылья коня расходились в стороны. Они были воистину огромны, острые концы их терялись где-то среди звезд.

Постепенно я сумела устроиться с комфортом и, осмелев, глянула вниз. К сожалению, раздуваемая ветром юбка закрывала большую часть картинки, но я разглядела черную крупу домиков, кое-где горстями раскиданную по бескрайним снежным полям. Вдали, уродливым пятном плесени у подножия островерхих, льдисто блестящих гор, расположилась Карда с предместьями. Луч дороги Виндекса был виден даже отсюда, он завершался клыком вздымающейся к небу церкви Микаэля.

Бег по полям дарил лишь слабую тень того ошеломляющего ощущения свободы, которое охватило меня в полете. Хотелось закричать во все горло, расхохотаться. Так долго и ярко я никогда не летала во сне. Птицы сопровождали наш полет и выделывали диковинные пируэты в облаках. Но солнце уже очерчивало белым мелом край гор, и, как ни упивалась я ощущением полета, скоро пришлось закричать:

- Нонус, не пора ли возвращаться?

- День проведем в селении... - донес ветер ответ создателя. - И можешь не орать: твой конь и все птицы вокруг прекрасно услышат и шепот, а с ними и я.

Через пять минут мы снизились в темном и кажущемся совершенно нежилым селении. Кони остановились у большого дома в конце улицы, единственного, где в окнах горел свет и мельтешили людские тени, а в загонах мычала чующая наступление нового дня скотина.

- Это моя маленькая ферма, - сообщил Нонус, спешиваясь. Он совсем сбил меня с толку:

- Люди в доме, они... твои слуги? А животные - марионетки, как те...

- Наоборот! - разозлился создатель. После быстрого полета его белые волосы торчали во все стороны, как на нечесанном парике, хотя и моя грива, должно быть, выглядела не лучше. - Люди - мои марионетки, работают тут. А животные живые. Откуда у меня, по-твоему, полный погреб животной крови?

Я застыла в изумлении, и создатель, неправильно это расценив, рассердился еще больше: