...Либо с мечтой о смерти

— «Из всего написанного люблю я только то, что пишется своей кровью. Пиши кровью — и ты узнаешь, что кровь есть дух. Нелегко понять чужую кровь: я ненавижу читающих бездельников».

— Абсолютно согласен. И я терпеть не могу читающих бездельников, — заверил его Джекоб. — Но вам не кажется, что наш диспут, мягко говоря, буксует?

— Кажется. И причина тому проста: мы смотрим в разные стороны. «Вы смотрите вверх, поскольку вы стремитесь подняться. А я смотрю вниз, ибо я поднялся».

Джекоб выразительно и шумно вздохнул.

— Пожалуй, я оставлю вас, господа, — произнес с любезной улыбкой старик. — Устал, замерз, да и дела, знаете ли. Спасибо вам, Норди, за крайне интересную и ценную информацию!

— Наш общий любимец сильно изменился, не находите? — Джекоб, прищурившись, наблюдал за удаляющейся длинной фигурой в свитере и неуклюжих сапогах.

От былого аристократизма в ней осталась разве что осанка, да еще развевающаяся из-под нелепой шапки длинная серебристая прядь.

— Да, но к лучшему. Бодр, энергичен, стал меньше цитировать.

— Последнего не заметил! — фыркнул Джекоб. — Скорее наоборот. И еще он явно что-то замышляет.

— Вы находите?

— Думаю, вскоре нас всех поджидает сюрприз. У меня нюх на такое.

— Что ж, — я усмехнулся. — Сюрпризы разнообразят унылую монотонность жизни.

Джекоб расхохотался.

— Ну, вы и сказанули, Норди! Это жизнь на Гиперборее уныла и монотонна? В таком случае, вы и в аду заскучаете.

— Пожалуй, вы правы. Не знаю, как там в аду, но здесь достаточно интересно. Пока, во всяком случае.

— Дальше будет еще интереснее, — заверил он. — Нет, но какова наша Пчеломатка! Бросил, не оценил знойных прелестей ничтожный сопляк, значит, мы выкинем миллионы, мы напряжем самые креативные мозги на планете, чтобы прижать сопляка к отполированному ноготку и раздавить, как вошь.

Я поморщился: сравнение пусть даже самого ничтожного человека с вошью не показалось мне удачным.

— Бросьте кривиться, неженка! — не унимался русский. — Не станете же вы утверждать, что вам жаль подонка, зарезавшего двух человек? Если кто и достоин полного небытия, то именно он. А не, скажем, юная дурочка Юди.

— Но если будет найдена техника аннигиляции души, Юдит будет второй.

— А, бросьте! — он пренебрежительно махнул рукой. — Техника не будет найдена, а если и будет, то нескоро. За это время мы сообща сумеем переубедить малышку. Вы ведь неровно дышите к ней, да, Норди? Пылкие чувства разжигают красноречие.

Я покраснел.

— Я уже говорил вам, Джекоб, что Юдит похожа на мою дочь. И лишь потому я обратил на нее внимание.

— Ах да, я и забыл! Простите, — лукавая усмешка противоречила смиренному тону. — Но если вернуться к теме злобности гениев, то она преследует меня всю жизнь. Вы согласны поговорить вдвоем, без сумасшедшего старца?

Я кивнул.

— Видите ли, Норди, я был знаком с изрядным количеством талантов — с кем-то приятельствовал, с кем-то вместе тусил, с кем-то только раскланивался. Подобное притягивается к подобному, это естественно. И не встречал среди них ни одного праведника или просто приличного во всех отношениях человека.

— Подобное к подобному? Значит, и вы, Джекоб, алкоголик, негодяй или большой эгоцентрик? — поддел я его.

— Не пью до свинского состояния, остальное верно, — легко согласился он. — Но это закономерно. Талант может сочетаться с прекрасными душевными качествами лишь в виде исключения. Ну-ка, припомните ваших великих. Кто из них был приличным во всех отношениях человеком? Может быть, лорд Байрон?

— Нет, — честно ответил я. — За Байроном хватало грехов.

— Или дружок его Шелли? Или, если брать ближе по времени, мизантроп Моэм?.. Ладно, не напрягайте мозги — я это уже сделал за вас, гораздо раньше. Перелопатил всю великую русскую литературу на предмет душевных качеств творцов, прочел уйму мемуаров. Любопытные поджидали открытия! Ревнивцы, интриганы, нечестные игроки, мизантропы — и все это под именами блестящих талантов и гениев. Впрочем, об этом можно говорить часами. Если хотите, Норди, я просто поведаю, отчего возникает подобная закономерность, с точки зрения психологии.

— С интересом послушаю. Тема и впрямь заводная.

Джекоб отложил сеть, так и не распутав ее до конца, и устроился на корме катера, где незадолго до этого восседал Ниц. Похлопал рядом с собой.

— Присаживайтесь, Норди. Да бросьте вы эту мороку — не для ваших пальцев.

Я послушно оставил надоевший труд.