Librum Debitori

 Я поежился, когда странное существо повернуло ко мне свое — или мое? металлическое лицо и медленно, с трудом растянуло свинцовые губы в пугающей улыбке. А затем оно протянуло вниз ленты — ручонки и с величайшей осторожностью вырезало из ящика с землей круг с прячущимися в нем корнями разрыв–травы, поднимая его и пряча в своем полом животе. Крохотные ладошки четырех меньших рук нежно поглаживали листья и лепестки, словно успокаивая спящую траву. Наконец, цветок скрылся в переплетении фиолетового и существо снова посмотрело на меня — и я прочел гордость в его мертвых глазах.

 Взяв на руки свое творение, я повернулся к затихшим куклам, поглаживая гомункулуса по лысой свинцовой голове.

 - Знакомьтесь со старшим из братьев, крошкой Цахесом. Он не слишком красив, и честностью не страдает, но кое–чем сможет нам помочь. В его маленьком теле спит большая сила, и этот храбрый малый одолеет злого каменного великана, став настоящим сказочным героем. Правда, Цахес? — и существо заурчало, ластясь ко мне холодной головой.

 - Что это за дрянь, медиум? — первой заговорила Суигинто, которой явно не слишком понравилось увиденное.

 - Эта дрянь, как ты говоришь, снесет голову самой большой статуе во сне Мегу без особых усилий, а его братья, еще не родившиеся, уничтожат остальных.

 - Обязательно было делать его…таким?

 - Он наг и слаб, как и все младенцы, не вини его. Чтобы он обрел полную силу, я попрошу у тебя кое–что.

 - У меня? Что же

 - Пёрышко. Он птенчик, а не клубок лжи, просто еще неоперившийся.

 - Что ж, держи, — и она вытряхнула на нас ворох перьев, закружившихся вокруг черным дождем.

 Цахес внимательно наблюдал за ними, а затем вдруг схватил одно и вставил себе в затылок, глядя на меня, словно искал одобрения. Я благосклонно улыбнулся и кивнул ему.

 Спустя пару минут вместо неприятного фиолетового клубка по полу мастерской бегал пушистый комок перьев, из которого поблескивало улыбающееся металлическое лицо. Теперь куклы уже не смотрели на него с неодобрением, а даже улыбались, глядя на его смешные ужимки. Я слегка напрягся, когда Соусейсеки взяла его на руки, но крошка Цахес знал своего будущего врага в лицо и лишь мурлыкал, когда она чесала ему спинку.

 Мы еще долго работали в тут ночь. Пушистый выводок Цахесов резвился под ногами, и я даже засмотрелся, как трогательно старший заботился о том, чтобы меньшие не выбегали наружу, на неизведанные пространства сна.

 С помощью удивительных способностей Суисейсеки я изготовил и некоторые другие предметы для нашего похода — два могучих зелья–снотворных, где соки мака и дурмана смешались с эссенцией колыбельных, утренней дрёмой, лекциями некоторых моих бывших профессоров и теплыми лучиками весеннего солнца; хрупкие стеклянные шарики с горстями благословенного терновника внутри и особую рукавицу с символами подчинения, которая могла бы помочь с этим терновником справиться.

 Когда мы закончили, в мире снаружи только–только вставало солнце. Кажется, все шло по плану.

 

 

 Шагая по коридорам больницы в поисках нужной палаты, я недоумевал, почему окружающие так подозрительно на меня косятся. Они должны были видеть знакомого им Сенамуру, не более, а когда одна из медсестер выронила при моем появлении бокс с инструментами и юркнула в ближайшую дверь, я понял, что где–то прокололся. Впрочем, никто не пытался меня остановить и этого было достаточно.

 Если бы не дурацкое стечение обстоятельств, мое появление вообще осталось бы незамеченным — но кто мог знать, что Сенамура не ушел из больницы, а умер два года назад. Мегу, естественно, не стали волновать такими известиями, сочинив для нее историю про операцию и отъезд, а теперь моими стараниями по больнице ходил призрак, распугивая персонал.

 Но это было удобно — никто не спешил здороваться или задавать какие–либо вопросы, а когда я, наконец, нашел нужную палату, сиделка просто сбежала от моей лучезарной улыбки. Я прикрыл за ней дверь, сломав замок, чтобы избежать преждевременных посетителей. Просто так выбивать двери вряд ли стали бы, а вот реаниматологи уже не станут жалеть их и подстрахуют наше мероприятие — на всякий случай.

 Мегу лежала на широкой кровати, спящая и беззащитная, опутанная проводами и трубками, с прозрачной кислородной маской на бледном и исхудавшем лице. Я тихо подошел и сел рядом, входя в роль старого профессора.

 - Мегу–тян, вы спите, Мегу–тян?

 - Кто здесь…Сенамура–сан?! Вы вернулись? — Мегу говорила тихо, но видно было, что она обрадовалась.

 - Спокойней, Мегу–тян, не волнуйтесь так. Непросто было добиться разрешения на то, чтобы снова лечить вас — а вы молодец, дождались все–таки.

 - Снова будете тут работать, Сенамура–сан? Я как раз рассказывала о вас…подруге…

 - Не просто буду. Сегодня же я вас вылечу — способ найден.

 - Не может быть! Это…как же так, ведь говорили…

 - Все случается впервые, Мегу–тян. Я сделаю вам укол и вы крепко заснете, а когда проснетесь — все будет позади.